Под Нижним Новгородом, на берегу Волги, построили огромную сцену-махину в форме робота-инопланетянина с длинными руками, вместо ладоней у которого повернутые к танцполу в профиль головы странных космических девушек. Если в прошлом году главную площадку по размеру можно было сравнить с большим самолетом, то в этом — уже с океанским лайнером. Территорию увеличили в три раза, да и количество посетителей выросло от тридцати до сорока тысяч. Вместо двух прошлогодних сцен гостям теперь предложили четыре площадки: помимо главной на поле выросла Live&Bass Stage, представлявшая собой большой экран, на который проецировались видеоинсталляции. Они стали украшением выступлений тех музыкантов, которые предпочитают экспериментальную электронику, часто дополненную элементами живого звучания, «классической»: Infected Mushroom, Jamie Jones, Claude Vonstroke, E.S.S.L, Mujuice, который перестал петь и занялся танцевальной электроникой, и др. Третью и четвертую площадки — Mendeleev Stage и Top:Spot — полностью отдали «на растерзание» российским клубным диджеям, а в последний день — молодым победителями конкурса, проводившегося организаторами фестиваля в течение года.
Почти в четыре раза разрослась и зона инновационных технологий. В трех гигантских шатрах футуристической формы публике впервые продемонстрировали более тридцати самых современных гаджетов, прошел тест-драйв электрических и внедорожных скутеров, выставка самых немыслимых средств передвижения будущего, была организована интерактивная зона 3D-печати и показано эффектное робо-шоу. Тем, кому не хватало танцев, предложили заняться йогой, акробатикой на батуте, силовыми тренировками или мини-футболом и вскарабкаться на скалодром.
Однако главной начинкой фестиваля, конечно же, была музыка. Свои сеты на AFP-2015 отыграли 120 музыкантов — рекордное количество для российской электронной фестивальной истории. Жанровую палитру разукрасили трансом, прогрессив-хаусом, техно, драм-н-бейсом, дабстепом и другими стилями, так что ощущения, как будто на опен-эйре звучит одна длинная монотонная песня, часто возникающего на подобных мероприятиях, в этот раз удалось избежать.
ПАРАД МАСТОДОНТОВ И БАЛ «МЫШИНОГО КОРОЛЯ»
Если в 2014 году танцпол бодрыми сетами взрывали Skrillex, Avicii, Пол Окенфольд и Бенни Бенасси, то в этом году у фестиваля появились новые зарубежные герои. Удивил публику израильтянин Borgore, который на основе сумасшедшего микса из дабстепа, трэпа и электрохауса придумал свой стиль, названный им «горстепом». Один из лучших представителей так называемой новой волны европейского драм-н-бейса Netsky из Бельгии порадовал поклонников не только авторским материалом, но и ремиксами на треки Underworld, Swedish House Mafia, Rusko и других корифеев мировой электронной сцены. Легендарный британский диджей Дэмиан Лазарус показал на площадке Live&Bass новую экспериментальную лайв-программу Damian Lazarus & The Ancient Moons. Услышали рейверы и одного из электронных гуру Пола Ван Дайка, ставшего хедлайнером первого дня (интервью с ним выйдет в одном из ближайших выпусков «МК»), а настоящим королем фестиваля стал канадец Deadmau5. Его сценический псевдоним переводится с английского как «мертвая мышь». Однако славится он не только эксцентричным именем и тем, что надевает на выступлениях большую мышиную голову, но прежде всего своей дерзкой, сочной музыкой, в которой он сочетает элементы самых разных стилей танцевальной электроники. Завершением выступления «мышиного короля» стал красочный салют.
У каждого из зарубежных диджеев, выступающих на AFP, своя харизма и особая история. Голландец Сандер ванн Дорн в начале своего пути был далек от прогрессив-хауса, музыки, которую он играет сейчас, и сходил с ума от хардкора и габбера — агрессивной формы техно. Артист рассказал MegaБиту, почему он резко сменил вектор движения и как точно определять, насколько удачной получилась та или иная композиция.
— Расскажите о своих впечатлениях от фестиваля?
— Как только нас впервые подвезли на квадроцикле к бэкстейджу, я был шокирован тем, как здесь все устроено, удивлен размерами сцены, техническим оснащением, качеством звука. Знаете, я играю на многих фестивалях, в основном за рубежом, и, честно говоря, я не ожидал, что в России можно организовать мероприятие подобного уровня и масштаба.
— Насколько напряженное гастрольное расписание у вас этим летом?
— Я уже забыл, что такое отдых (смеется). Лето — очень горячая пора, время разнообразных опен-эйров. И все диджеи моего уровня просто вынуждены много работать. Я уже успел выступить на самом крупном электронном фестивале Tomorrowland, проходящем в Бельгии, съездил на очень интересный сейшн в Лас-Вегасе и отыграл еще на нескольких больших опен-эйрах.
— Я знаю, что в юности вы увлекались хардкором и габбером — жанром, который считается экстремальной формой хардкор-техно. Почему впоследствии вы стали заниматься совсем другим стилем электронной музыки — прогрессив-хаусом?
— Наверное, творческие люди — непостоянные, и вообще никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом, чем будешь увлечен завтра. Действительно, я начинал свое погружение в музыкальный мир с тяжелой, агрессивной электроники. Мне было 17 лет, родители подарили мне синтезатор, и с этого все началось. Через год я как-то раз попал в клуб De Danssalon, где резидентом был известный диджей Marco V. Там я услышал, что такое хаус и настоящее техно. Они покорили мое сердце. Я начал выпускать релизы под разными псевдонимами, но именно имя Сандер ванн Дорн принесло мне удачу. И можно по-разному называть мой стиль, но я бы остановился на определении техно-транс.
— Как говорят в Россия, хозяин — барин. А что для вас важнее в работе над своей музыкой — студийные опыты или живые выступления?
— Идеальный вариант — когда ты записал что-то на студии и тут же, желательно следующей же ночью, можешь показать это людям во время своего клубного сета, сразу посмотреть на реакцию аудитории. Я провожу черту между фестивальными выступлениями для огромного количества людей и клубными выступлениями, во время которых у тебя есть возможность поближе познакомиться со своей публикой, общаться с ней на расстоянии вытянутой руки. Буквально на днях я написал связку из четырех новых треков, так что на фестивале поклонники смогли услышать и свежий материал.
В отличие от Сандера ванн Дорна, творческие порывы которого поддерживали родители, у Стива Анджелло, экс-участника легендарной электронной команды Swedish House Mafia и владельца собственного лейбла, была тяжелая юность. Его отец погиб в криминальных разборках. Стив не хотел идти по его пути и усиленно занимался музыкой. В интервью с ним MegaБит убедился, что артист не только держит руку на пульсе мировой электроники, но и разбирается в российской.
— Стив, как часто вы даете выступления?
— У меня примерно 160 шоу в году, так что каждую неделю я выхожу за пульт и работаю с публикой. И должен признаться, выступление здесь было одним из самых интересных — поверьте моему опыту. Когда у тебя есть возможность сыграть сет для нескольких тысяч людей, ты получаешь от этого максимум удовольствия и ощущаешь колоссальную энергетику, получаешь настоящую отдачу от танцпола. Сейчас я постоянно в движении: недавно выступил во Франция, также на фестивале Ultra, и ближайшие недели будут очень напряженными.
— Что вы знаете о российской электронной музыке? Вам известны какие-нибудь яркие имена?
— Я с интересом наблюдаю за вашей электронной сценой. Отличные ребята — Matisse & Sadko, с которыми я даже делал совместный трек пару лет назад. Я постоянно получаю демозаписи от российских музыкантов, некоторые из них довольно любопытные. Интересно, какое будущее их ждет. По моим наблюдениям, профессиональный уровень за последнее время очень вырос. Еще я заметил, что многие диджеи из России имеют классическое музыкальное образование, и это отличает их от коллег из других стран, влияет на то, что они делают. Наверное, это во многом формирует особенности звучания российской электроники.
— А какие основные тенденции вы наблюдаете сейчас на зарубежной электронной сцене?
— Сейчас активно развиваются направления, связанные с трансом, и именно такая музыка становится все более популярной. Есть одна проблема: многие музыканты не ищут ничего нового, они просто имитируют уже найденные звуковые ходы, повторяются из раза в раз в своих треках, и это меня разочаровывает. С другой стороны, есть и положительные изменения: заметная тенденция — использование элементов живого звучания, которые, безусловно, обогащают электронную музыку, делают ее более яркой и сочной.
РОССИЙСКИЕ ДИДЖЕИ ПОДНЯЛИ ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС
Наравне с зарубежными артистами хедлайнерами фестиваля были заявлены и российские музыканты — единственный транс-диджей, выступающий на известнейшем мировом опен-эйре Sensation White, автор и ведущий радиопрограммы «Трансмиссия», которого неоднократно признавали лучшим диджеем России, — Feel, лучший диджей мира по версии International Breakbeat Awards и основательница собственного международного брейкбит-лейбла Lady Waks, знаменитый DJ Smash, который славится теперь не только хитом «Moscow Never Sleeps», но и гимном Alfa Future People, Matisse & Sadko, успевшие за довольно короткий путь заработать мировую славу. Количество талантливых исполнителей из России, которых признают и узнают за рубежом, становится все больше. О том, почему так происходит, MegaБиту рассказал один из главных пионеров отечественной электроники, стоящий у истоков этой культуры в нашей стране, DJ Fonarev, чье выступление на фестивале было одним из самых долгожданных.
— Вы следите за развитием российской электронной музыки последнюю четверть века. Только недавно российские музыканты совершили серьезный прорыв на Западе, стали активными участниками зарубежных фестивалей, начали делать успешные совместные работы с иностранными диджеями. Почему этого не происходило раньше?
— Нужно понимать, что первое и второе поколения диджеев в России очень сильно отличаются друг от друга. Для того чтобы стать успешным электронным музыкантом, нужно сочетать продюсирование с написанием собственной музыки. Кроме того, необходимо было подготовить почву: нужны были менеджеры, занимающиеся этим направлением, радиостанции, которые продвигали бы такую музыку. Процесс их появления занял немало времени и идет до сих пор. Надеюсь, в будущем ситуация будет только улучшаться, а этот опен-эйр станет серьезной альтернативой «Нашествию», которое считается флагманом рок-фестивальной истории. Сегодня электронную музыку слушает все больше людей, она звучит везде, становится в хорошем смысле слова повседневной. На современной сцене появилось много российских диджеев, которые уже вышли на международный уровень, — Arty, Smash, Дима Алмазов, Swanky Tunes. Список можно продолжать. Электронная музыка не имеет границ.
— Фестивали, проходящие сегодня в России, можно условно разделить на два типа — те, которые борются за чистоту жанра, приглашающие на свою сцену артистов, работающих в конкретном направлении, и опен-эйры, где представлена качественная музыка самых разных стилей. Какой из вариантов вам ближе?
— Скажу вещь, которая может показаться странной: для меня электронная музыка очень близка к року. Это два взаимопроникающих направления, которые часто развиваются под воздействием друг друга. Очень многие рок-н-ролльщики переметнулись со временем в электронный лагерь и стали первопроходцами российской электроники. Рок-н-ролл и электроника — сообщающиеся сосуды, и их «общение» дает очень хороший эффект. Так что было бы интересно посмотреть на фестиваль, где бы соединялись два этих жанра.
— Можно ли говорить о каких-то своих открытиях в российской электронной музыке, и вообще — уместно ли определение «эволюция» для электроники, или ее создание — это всегда повторение уже выработанных приемов?
— Есть положительные и отрицательные моменты. С одной стороны, электронная музыка становится слишком попсовой, превращается в шоу для масс, и это не очень хорошо, потому что в этом случае отрицается сама суть электроники — поиск классного, оригинального саунда, расширение границ звучания. В этом смысле звезд электронной сцены можно смело сравнивать с поп-звездами — Мадонна, Майклом Джексоном и другими персонажами. Говоря о российской танцевальной сцене и ее участии в развитии мировой, я не могу сказать, что мы сумели привнести что-то свое, как это, например, сделали в свое время Swedish House Mafia. Но я уверен, что пройдет еще какое-то время, и у нас появятся собственные открытия. Хотя электронная музыка интернациональна и не имеет границ, в каждой стране в ней есть свои отличительные элементы, свои акценты, и у нас они также должны проявиться — это естественный результат развития.
— Почему все реже говорят об интеллектуальной электронной музыке и большей популярностью пользуется танцевальная электроника?
— Реальность берет свое. Для меня самого электронная музыка прежде всего связана с танцполом — неважно, в каком стиле она создана — EDM или эмбиент. Когда ты слушаешь ее, ты автоматически начинаешь двигаться. Как будет развиваться ситуация дальше — сказать сложно, это зависит от тех людей, которые будут сочинять и воспроизводить электронику, и от того, как ее будет принимать аудитория. Мне бы хотелось, чтобы все-таки поток массовой электроники перешел в русло более андеграундного развития, чтобы музыканты сосредоточились на поиске нового звучания и новых концепций, потому что андеграунд, как правило, связан с чем-то интересным и новаторским, а поп-музыка заимствует то, что было уже создано и растиражировано.
«Мы с самого начала хотели создать первый электронный фестиваль мирового уровня в России, и мы его сделали, — говорит генеральный продюсер AFP Виктор Шкипин, — все диджеи, в том числе самые знаменитые, в один голос сказали, что наш проект ничуть не уступает, а по многим критериям превосходит европейские аналоги». Создатели не преувеличивают. Ни у нас, ни за рубежом действительно еще не проводилось опен-эйров, где современная музыка была бы объединена с современными технологиями, а на сцене за три дня выступало бы такое количество российских и иностранных диджеев. Организаторы обещают еще как минимум восемь лет радовать поклонников качественной электроники и тех, кому интересно развитие новых технологий, своим присутствием в Нижегородской области.
