Арцибашев был близким другом нашей семьи. Познакомился он с моим папой Александром в 70-е в Свердловске. Отец рассказывает, что они с Сергеем сразу попали в творческий круг города. Время проводили культурно: Владимир Пресняков играл на дудочке, Владимир Ильин рассказывал басни, а Арцибашев аккомпанировал им на гитаре. Позднее он перебрался в Москву, поступил в ГИТИС. Уже на 4-м курсе Юрий Любимов его заметил и пригласил в Театр на Таганке не только актером, но и режиссером. Там он поставил свой первый спектакль — «Надежды маленький оркестрик», который прошел около 500 раз.
Это на сцене… А что порой творилось под сценой легендарного театра, в бане! Не раз там пировали Арцибашев, папа и Высоцкий. Как-то перед спектаклем «Гамлет», главную роль в котором исполнял Владимир Семенович, компания изрядно засиделась. Высоцкий уже собирался идти на сцену, как вдруг разразился шуточным монологом датского принца: «Пить или не пить? Вот в чем вопрос!». Юрий Любимов знал ответ — досталось всем капитально. Особенно Арцибашеву.
В 1991-м Арцибашев основал Театр на Покровке. Зал в нем всего на 60–70 посадочных мест. Зрители и актеры рядом. Сфальшивить и солгать невозможно. На его «Трех сестер» и «Ревизора» до сих пор не купить билетов. Вот он сидит в своем кабинете, за его спиной — стена в автографах великих. Сильный человек, смелый: он делает театр правды, опирающийся на мощную литературу и музыку, хороший вкус и безоговорочный профессионализм. Его искусство лечит.
В начале «нулевых» он начал руководить Театром им. Вл.Маяковского. По приглашению Андрея Гончарова он уже ставил там несколько спектаклей: «Жанну», «Уроки музыки» и «Фарс только для взрослых». А в качестве худрука он поставил «Мертвые души», «Женитьбу», «Банкет», «Любовь глазами сыщика», «Развод по-мужски», которые потрясли столицу.
Работа в кино расширила его творческий горизонт. Он снимался у таких мэтров, как Эльдар Рязанов, Никита Михалков и Игорь Таланкин. Арцибашев признавался, что именно благодаря кинематографу он стал узнаваем. Круг его почитателей расширился после «Жестокого романса», «Ширли-мырли», «12» и «Утомленных солнцем-2. Цитадель».
■ ■ ■
Этот разговор состоялся четыре года назад в Театре на Покровке после спектакля «Мой бедный Марат», сыгранного после долгого перерыва специально к годовщине смерти Высоцкого. В нем звучали его песни. Так что тема беседы определилась сама собой. И оказалось, что Высоцкий для Арцибашева не только коллега и друг. Их судьбы странным образом переплелись...
— Когда Любимов представлял меня актерам в качестве второго режиссера, то у многих взгляды, мягко говоря, были удивленные, но не у Володи. Уже потом, когда мы познакомились ближе, он мне рассказал, что никогда не ставил под сомнение выбор Юрия Петровича. Более того, всегда его уважал, поэтому по-человечески отнесся к новому лицу в коллективе. После этого мы и начали общаться. Когда играешь в одном театре, да еще находишься на одной волне с таким гениальным человеком, как Высоцкий, трудно не понять друг друга.
Мне всегда нравились его песни. Даже во время застолий мы с друзьями брали гитары и, как могли, перефразировали его: «Ох, знал бы Гоголь о нашей жизни убогой. Так сам бы Гоголь нам не поверил бы». Я даже писал неплохие пародии на песни Высоцкого. Сам он относился к ним весьма скептически и запрещал «уродовать свои стихи». Но мои пародии почему-то ему нравились. Он говорил: «Сереж, напиши-ка еще что-нибудь. Мы с тобой в одном ритме. Я с удовольствием на тебя смотрю, когда ты в моей роли». За год до смерти Высоцкого Любимов решил поставить о нем спектакль. Володя сказал, что даст согласие на такую необычную инсценировку, только если главная роль достанется мне, а стихи прозвучат тоже именно мои. Нам чуть-чуть не хватило времени, чтобы закончить спектакль... Гения не стало. А «Владимир Высоцкий» до сих пор в репертуаре Театра на Таганке.
— Вы с Высоцким чем-то похожи. Наверное, по духу.
— Не только. Со спины нас всегда путали: мы одинакового роста и телосложения. В коридорах Таганки мне часто кричали: «Высоцкий, Высоцкий, остановитесь же наконец». Да и памятник Володе, который сейчас стоит во внутреннем дворике Театра на Таганке, лепили с меня, даже слепок с моего лица снимали! Я позировал по 4 часа в день, и в костюме Гамлета тоже. Признаюсь, что не одну стопку приходилось принимать в это время. Я так волновался. Казалось, будто парализован.
Как только я попал на Таганку, мне нужно было в гардеробе подобрать для роли костюм и обувь. На глаза попались туфли примерно моего размера, которые были практически в утильном состоянии. Я их и выбрал. Во время репетиции башмак перевернулся, и я увидел надпись на подошве «Высоцкий». Я его настолько боготворил, что не мог расстаться с этой обувью по окончании спектакля. Носил их несколько лет до полного износа. Не вспомню даже, сколько раз туфли чинили сапожники. А еще как-то Володя дал мне свою гитару и костюм для спектакля, который был посвящен ему. Я хранил его вещи до своих последних дней на Таганке. А когда пришло время уходить, пересилил себя, чтобы не прихватить их с собой, хотя знал, что никто и не заметил бы пропажи. Но все-таки отдал в музей имени Владимира Семеновича Высоцкого...
■ ■ ■
За несколько месяцев до смерти Арцибашев поставил «Арбенина» по драме Лермонтова. Сам сыграл в спектакле. По окончании подошел к нам с отцом в любимом сером пиджаке и подарил уникальный альбом, напечатанный для самых близких к 60-летию Сергея Николаевича. Мы публикуем на страницах «МК» самые интересные фотографии из него.
