Валерий Левенталь оформил более 230 опер, балетов, драматических спектаклей для разных театров на родине и за рубежом. Но самая важная страница его биографии связана с Большим театром, где он служил 30 лет, из них семь, с 1988-го по 1995-й, был главным художником. Узнаваемый стиль «золотой эпохи» Большого – утонченная праздничность в декорациях и костюмах – это все он, Валерий Левенталь.
В главный театр страны выпускник ВГИКа попал после блестящего дебюта в Театре имени М. Н. Ермоловой и в Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко в 1963 году. А с 1979-го, уже активно работая в Большом, Левенталь оформлял на сцене Художественного театра спектакли по пьесам Гельмана, Рощина, Петрушевской, Мрожека и Островского, и все спектакли по Чехову, поставленные Олегом Ефремовым, – «Чайку», «Дядю Ваню», «Вишневый сад» и «Три сестры». В то же время Левенталь успевал работать в Италии – в театрах «Ла Скала», «Коммунале» – и на других зарубежных сценах. И преподавать – во ВГИКе, Школе-студии МХАТ (где стал первым руководителем отделения по специальности «художник-постановщик театра»); Йельском университете (курс по сценографии, 1991-92 гг.). В 1990-х Левенталь переехал в Америку и больше работал как живописец. А несколько лет назад, уже зная о страшном диагнозе (онкология), мастер триумфально вернулся на сцену Большого – выступил сценографом и художником по костюмам оперы «Чародейка» в 2012-м, а в 2014-м – в постановке «Истории Кая и Герды». А совсем недавно презентовал макет новой сценографии «Дон Кихота». Замысел художника воплотят в жизнь уже без него в будущем сезоне на Исторической сцене Большого.
О том, что значит Валерий Левенталь для истории театрального искусства, «МК» побеседовал с директором театра имени Образцова, в прошлом директором музея МХАТа Ириной Корчевниковой.
– Он был удивительным живописцем! Понимал режиссера, как никто другой, – говорит «МК» Ирина Леонидовна. – Он настоящий театральный художник – понимал, что такое целостность спектакля, не выпячивал свою индивидуальность, умел работать в команде. Совсем недавно он приезжал, чтобы представить сценографию к «Дон Кихоту», уже понимал, что уходит, прощался со всеми. В его декорациях – красивая жизнь! Левенталь – художник образов. Вот например – когда в спектакле «Дядя Ваня» во МХАТе открывался занавес, зрители видели холм, осыпанный осенней листвой, и становилось ясно, что жизнь всех героев – это осень. Или «Три сестры», третий акт: там сменялись времена года вместе с настроением, потрясающая образность. Мастером уровня Левенталя можно пересчитать по пальцам одной руки – и все, как говорится, «уходящая натура», «старая гвардия».
– В 1990-х Валерий Яковлевич переехал в Америку. Там его творчество пользовалось успехом?
– Когда мы были в конце 1990-х со МХАТом на гастролях и сыграли там семь спектаклей «Три сестры», Левенталю аплодировали отдельно. Его там знают. Выставки живописи у него были, что-то продавалось. Но он уехал в возрасте, нужно это понимать, оценивая масштаб известности в США. Его в Америке больше волновало не признание, его ферма. На ранчо у него были лошади, даже олени…
– Его творческое наследие осталось там, или по большей части на родине?
– В США, я знаю, Левенталь занимался очень активно станковой живописью. В Америке он вдруг это полюбил. В России он не так ей увлекался, больше делал эскизы. Я, кстати, купила у него много эскизов для музея МХАТ. Несмотря на то, что у него была параллельная жизнь (вторая семья в Москве – прим. авт.), он уехал в Америку к дочке Кате и внуку. Но в России он работал много. Два года назад поставил в Стасике шедевр! Думаю, и «Дон Кихот» будет очень красивым. Конечно, Валерий Левенталь – очень важный художник для России. Он оставил свой след как мастер создания на сцене очень образной, осмысленной красоты.
