Башмет давно отмел практику «идти на поводу» у зрителя, предлагая лишь самый нерисковый формат из заезженной классики. Программа год от года всё изысканнее, — чего стоит, например, спецпроект фестиваля «Кто боится барокко?!», в котором принимает участие очень яркий ансамбль Soqquadro Italiano, исполняющий народные песни на традиционных инструментах (вроде теорбы) с подробным рассказом как готовить настоящую пасту! Мало того: по завершении концерта к зрителям вышел музыкальный руководитель Клаудио Борджианни и с удовольствием ответил на вопросы о необычном формате действа (вокалист Винченцо Капеззуто влюбил в себя весь зал, исполняя песню про низкую, горбатую и хромую старуху, которая «настолько плоха, что даже море отступает, только чтобы не коснуться ее ног»...
Отдельная история — вечер замечательной скрипачки Татьяны Самуил «Карт-бланш», решившей продемонстрировать стилистическое и жанровое разнообразие своих интересов, причем, первым прозвучал крайне необычный опус Софии Губайдулиной «Танцовщик на канате». Как всё это было: на сцену выходит Татьяна, за ней — пианистка Ирина Ланькова (Франция). В руках у Ирины вместе с нотами какой-то странный предмет. Несколько резких движений смычка... Игра началась, но пианистка почему-то не садится на стульчик, а наклоняется над открытым роялем, погружаясь в его недра, делая внутри какие-то пассы. Зритель поначалу опешил, не понимая — то ли это настройщик пришел, то ли... но постепенно музыкальная ткань затягивает в свою паутину: Ланькова чем-то водит по струнам рояля, и звук ее делается все чаще и напряженнее... и лишь спустя несколько минут она, наконец, садится за инструмент, продолжая динамичную игру в «традиционном» стиле.
За объяснением столь необычного сочинения мы позвонили лично Софии Губайдулиной (она проживает в деревушке Аппен под Гамбургом), тем более, что слушатели очень заинтересовались авторской задумкой:
— София Асгатовна, расскажите немного о «Танцовщике»...
— Произведение написано лет пять назад и посвящено оно одному известному американскому скрипачу, который на тот момент отмечал юбилей и завершал свою карьеру в рамках квартета. Исполнил же «Танцовщика» на тот момент Гидон Кремер.
— Опус визуально как бы разбивается на две части — этакая модернистская (когда пианист дергает за струны) и «удобоваримая» для уха...
— На самом деле, это одночастная вещь. В ней показана глубокая драма скрипача, драма всей его жизни, когда он хочет (или должен) пройти по канату. То есть опус вращается вокруг судьбы именно скрипача, а фортепиано лишь сопровождает нас в этом путешествии. И тут, правда, есть некие две части: сначала пианист (не дергая!) водит по струнам стеклянным стаканчиком. Глиссандируя с верхнего регистра до самых низких струн. И вот когда доходит до нижнего регистра, эти струны с обмоткой начинают звучать очень грозно. Как что-то очень страшное. То есть скрипач в это время (и это слышно в его игре) идет по канату, по лезвию; идет контрастная партия — с одной стороны неуверенность скрипача, с другой — угроза, идущая от фортепиано. И после этого мучительного противопоставления в один момент наступает кульминация: пианист садится за клавиатуру, продолжая путешествие, напротив, от нижнего регистра к верхнему в стиле этакого хорала... и на этом фоне наш главный герой — скрипач — приходит к... танцу на канате.
— Действо было, скажу вам, завораживающее...
— Это вообще непростое дело — слушать музыку. Причем, не только новую. Нужно иметь талант слушания. И надо очень сильно сосредоточиться, чтобы вникать в звуковую субстанцию. А путеводитель в этом путешествии, конечно, очень помогает.
— Стаканчик пианистка могла взять любой?
— Конечно, лишь бы звуки были глиссандирующими, кстати, поперек струн. И ритм пианиста чем-то должен напоминать ритм того, что делает в этот же момент скрипач. И постепенно эта ритмическая палитра перерастает в угрожающую атмосферу, когда становится страшно... музыкант (или шире — вообще художник) входит в свою судьбу, являющую не что иное как танец на канате. Все мы проходим этот невероятный путь по острию ножа... Передайте исполнителям мою благодарность!
Ян Смирницкий, Ярославль
