Возраст — это погружение в себя
— В последнее время вы мало снимаетесь. Почему?
— А так было всегда. Во-первых, в Театре имени Вахтангова я работаю 10 месяцев в году. И все это время играю от трех до десяти спектаклей в месяц. Во-вторых, количество предложений в кино не так велико. А в-третьих, из тех, что есть, не все нравятся. Приходится выбирать. Поэтому на экране я появляюсь раз в два года. Не скрою: хотелось бы чаще, но в таких проектах, в которые я влюбляюсь.
— В картину «Роль» Константина Лопушанского, где играете главного героя, тоже влюбились? Довольны в итоге тем, что получилось?
— Я смотрю на это с разных точек зрения. Как зритель, как актер и как несостоявшийся режиссер. Как режиссеру мне чего-то не хватило, но это лишь личная оценка. Как зрителю фильм «Роль» показался мне интересным. Работать как актеру в картине тоже было увлекательно.
— В спектакле «Ветер шумит в тополях», который идет в Театре имени Вахтангова, вы играете глубокого старика. Легко ли было понять эмоции героя? Задумались ли вы после этой роли о собственной старости?
— Я не думаю, что в этом спектакле играю определенного человека. Прежде всего это собирательный образ нашего бессознательного. Это сфера, созданная и прочувствованная всеми страхами и комплексами, которые могут жить во многих людях.
— А лично вы возрастные кризисы переживали?
— Я бы не назвал эти моменты кризисом со знаком «минус». Скорее, они — погружение в себя. Такие вещи происходят неожиданно и в любое время. Меня они не пугают.
— Что вы почувствовали, когда, например, лысеть начали?
— Не помню точно, случилось это давно. Но сразу нашлось правильное решение проблемы: я побрился. Это лучше, чем иметь непонятные сорняки на голове, зачесывающиеся в разные стороны. Тем более форма черепа позволяет мне выходить лысым на люди. Комплексов по данному поводу нет. В какой-то мере даже удобно: меньше занимаешься уходом за собой. Так что отношусь к потере волос с улыбкой.
Гармония личных территорий
— Критики называют вас вечным ребенком. Вы согласны с ними?
— Не знаю, как это комментировать. Каждый человек приходит на спектакль и считывает то, что хочет.
— Но вы-то сами ощущаете себя ребенком?
— Я не хочу в себе его не ощущать! Но на этом все не заканчивается. Я могу иногда ощущать в себе родную бабушку, которая тоже была актрисой, могу чувствовать себя на сцене запахом… Это по-разному, здесь нет границ. Куда ведет фантазия, туда я и двигаюсь.
— Как же в вас уживаются богатая фантазия, вечный ребенок и довольно успешный коммерсант?
— У меня это происходит органично. Нужно просто эмоционально абстрагировать одну «территорию» от другой внутри себя. Территория театра, территория дома, территория улицы и какого-то делового мероприятия, территория отдыха, территория одиночества, которая тоже необходима. Наверное, гармония зависит от того, насколько честно в себе ты умеешь все разделять.
— Как на данный момент поживает ваша музыкальная территория?
— Она спит. Но иногда я сам для себя что-то пробую сочинять. Или просто развлекаю себя игрой на фортепиано. Но исключительно дома.
— Кроме актера и музыканта в вас живет еще продюсер и ресторатор. Чем сейчас активно занимаетесь?
— Рестораторством — нет. Продюсерством — постольку-поскольку. Есть два спектакля, которые я веду: «Предательство» и «Возвращение домой». Они еще играются, живут, дышат. Новых театральных проектов, которые я буду продюсировать, пока не предвидится. А что касается продюсирования кино, я не очень-то верю в свои силы в нынешних обстоятельствах развития кинорынка в стране. С большим удовольствием сейчас интересуюсь чтением. И получаю от этого удовольствие.
— И много аудиокниг уже записали?
— Это Платонов, Чехов, Твен, Пастернак, ранний Пелевин, Фаулз. Но я говорил не о записи аудиокниг, я просто люблю читать. И с удовольствием занимаюсь этим в свободное время.
Война на Украине — ужасный абсурд
— Знаю, вы категорически против мата на сцене. А в жизни?
— В жизни — другое дело. Я думаю, это допустимый уровень коммуникации для определенных случаев. Есть обстоятельства, при которых можно применить табуированную экспрессивную лексику. Но я, конечно, против поголовного употребления этих ярких выражений.
— Вы следите за событиями на Украине? Оцениваете «изыски» пропаганды, ведущейся обеими сторонами?
— У меня нет телевизора. Но я вполне представляю, как это может подаваться и что творится в новостях. У меня по поводу Украины есть собственное мнение. Я люблю анализировать события самостоятельно и давать фактам личную оценку. Конечно, для меня эта война — ситуация ужасного абсурда. Люди, допустившие такое развитие событий между двумя архибратскими народами, должны были до последнего сражаться за столом переговоров. Меня смущает и присоединение Крыма при имеющемся договоре, подписанном обеими сторонами, о суверенности этих территорий в обмен на ядерное разоружение одной из держав. Если этот договор есть, все, что идет с ним вразрез, нарушение. При большом желании сделать всем людям хорошо (и россиянам, и украинцам) можно было бы договориться о том, чтобы Крым стал свободной территорией для проживания и торговли, куда обе страны вкладывали бы средства. Но так не получилось. И мне кажется, это повлекло за собой дальнейшее кровопролитие и гибель мирных граждан. Мне от всего этого очень грустно.
— А нормально ли, что смешанные семьи из-за «украинского вопроса» разводятся?
— Мне кажется, что тут не стоит обобщать. Нужно разбираться в каждом конкретном случае отдельно. А семьи, которые разводятся якобы из-за этого конфликта, имеют уже большое количество межличностных проблем. Но очень лихо можно сказать, что мы разводимся из-за Крыма.
Как воспитать женщину
— Вы внимательный папа? Общаетесь с дочерьми как с детьми или как с уже взрослыми личностями?
— Я всегда старался общаться с ними на равных. Конечно, были у меня ошибки в воспитании. Но все то, что я себе представлял и как действовал, было, по большому счету, правильно, потому что до сих пор с обеими дочерьми я в очень близких, дружеских отношениях. И, несомненно, чувствую душевную связь между нами. Не знаю, что может быть лучше.
— Как, по-вашему, правильно воспитывать девочек?
— Буду банальным. Главное — их любить. И, конечно, отец для дочки должен быть примером ее будущего выбора мужчины. Она должна настроиться на фильтрацию и отбор партнеров, опираясь на душевные и этические принципы своего отца. Нежно, но доходчиво стоит объяснять ребенку эти принципы. (Что непросто в период переходного возраста.) Но родители должны участвовать в созревании своего ребенка и помочь ему выкарабкаться из этого сумасшедшего отрезка жизни без потерь.
— Секс — запретная тема общения с дочерьми или вы во всем друг другу доверяете?
— Мы беседуем на все темы. И мы откровенны друг с другом. Это не может быть табу, ведь тема секса связана с взрослением и обретением себя в пространстве как женщины. Чем честнее мы об этом говорим, тем лучше, я считаю. И тем меньше травм в конечном итоге будет в их жизни.
— В наше время, когда дамы бьются за кавалеров, важная ли черта женское самоуважение?
— Конечно. Для женщины важно и самоуважение, и достоинство. С другой стороны, важно, насколько умеет человек (и мужчина, и женщина) выстроить диалог между своим сознанием и бессознательным. Потому что то, что прячется у нас в душе и закрыто на амбарный замок, рано или поздно вырастает, выстреливает и человека накрывает. Мне кажется, что в школах должны проводиться уроки по взрослению, посвященные тому, как пережить столкновение с суровыми жизненными реалиями. По большей части циничными и лживыми. И как в таком случае остаться собой.
— Как вы думаете, почему душевная чистота сегодня воспринимается как юродство?
— Смотря кем она так воспринимается. Не надо думать как большинство. И черпать мысли из телевизора, который, даже если человек включает его фоном, способствует налипанию негативной информации. У каждого должно быть собственное мнение, воспитанное семьей и впоследствии им самим. Это так называемый стержень, на который он опирается, принимая решения. И должен быть круг людей, которым он доверяет и которых слушает, потому что те открывают ему новое в жизни. Человек слаб. Он очень быстро может принять мнение толпы, но нужно изо всех сил стремиться противостоять этому. А вообще белых ворон забивали камнями во все времена. Потому что общество любит двигаться по пути наименьшего сопротивления.
— Как вы стряхиваете с собственных «антенн» налипший негатив?
— Читаю. Люблю гулять и встречаться с людьми, которым интересно задавать вопросы. Это режиссеры Владимир Мирзоев и Константин Лопушанский, философ, психолог и мой друг Вадим Руднев. Люблю поговорить с собственной мамой, потому что энергообмен между нами дает и мне, и ей душевные силы. Встречаясь с дочками, удивляюсь порой, насколько они тонко чувствуют какую-то проблему. Или в каком ракурсе видят вроде бы обычную тему разговора.
