В трех минутах от метро «Третьяковская», притаившись за оградой, стоит неприметная серо-бежевая советская пятиэтажка. За кованой калиткой — пост охраны с сонным сторожем и двор, набитый авто разного класса и сотней конторок — от салонов красоты и цветов до турагентств, поликлиник, галерей и психологического центра. Как и в ХVIII веке, когда здесь было Куманинское подворье — дом купцов, «чайных королей», благотворителей Куманиных, — тут кипит торговая жизнь.
Но внешность здания сильно изменилась за столетия. Советский фасад мало чем напоминает тот, что описан у Достоевского в «Идиоте». И не важно, что в романе указан другой адрес — Гороховая улица, Петербург, — исследователи считают, что именно с «легендарной Ордынки» «срисовано» жилище Парфена Рогожина, антипода князя Мышкина. Ребенком Достоевский частенько бывал здесь у своей крестной Александры Федоровны. В первой половине ХIХ века тетя будущего писателя была хозяйкой подворья, а его отец лечил купцов Куманиных и их близких, в том числе супругов Рогожиных: Евграфа Гавриловича и Настасью Филипповну. Их образы и, возможно, характеры спустя много лет писатель достанет из детской памяти.
Со времен Достоевского дом не раз перестраивался — в советские годы подрос на два этажа, сменил фасад, разбил комнаты на комнатушки, уплотнился, хотя сохранил старый фундамент. В 1930-е квартиру №13 получил писатель-сатирик Виктор Ардов, чьи афоризмы, вроде «Дуракам нельзя давать делать доклады, дураки должны выступать только в прениях», повторяла вся Москва. В четырех комнатах (общей площадью 74,8 кв. м) он жил со второй супругой, актрисой Ниной Ольшанской, и тремя детьми — Михаилом и Борисом Ардовыми и пасынком Алексеем Баталовым. В гости к ним захаживали Михаил Булгаков, Борис Пастернак, Александр Солженицын, Арсений Тарковский, Владимир Высоцкий, Иосиф Бродский, Аркадий Райкин, Дмитрий Шостакович, Михаил Зощенко. Именно в маленькой комнатке Баталова ютилась Анна Ахматова: Ольшанская дала подруге крышу над головой в самые тяжелые для нее годы. «Моя комнатка была настолько маленькой, что туда даже не влезала кровать. Поставили там тахту. Кроме нее у Ахматовой был стол, где она писала каждое утро, больше туда ничего не помещалось, но ей больше и не нужно было», — рассказывает «МК» Баталов.
О том, как жила на Ордынке Анна Андреевна, подробно описано в книге воспоминаний «Легендарная Ордынка» протоиерея Михаила Ардова. «В столовой на Ордынке утро. Анна Андреевна пьет свой «кофий» и разбирает корреспонденцию. (...) Одним из ее почитателей оказался некий адмирал. Письмо его было подписано: «Ваш адмирал Н. Н.». Прочитав это, Анна Андреевна говорит: «Я чувствую себя королевой. У меня уже есть флот».
Или вот другая история — о переименовании Ордынки Пастернаком: «К Ахматовой всегда, а в особенности в последние годы, приходило множество визитеров. Как-то Б.Л.Пастернак назвал это: «Столкновение поездов на станции Ахматовка». Шутка прочно вошла в обиход Ордынки. Впоследствии «столкновение поездов на станции» отпало, и Анна Андреевна за завтраком сообщала нам: «Сегодня — большая Ахматовка».
Трижды тут, на Большой Ахматовке, Анна Андреевна встречала освободившегося из ссылки сына, Льва Гумилева. Здесь произошло ее знакомство с Мариной Цветаевой, о которой она потом говорила: «Марина подарила мне Москву», — имея в виду строчки Цветаевой: «Я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! — и сердце свое в придачу». Написаны поздние, самые трагические стихи, в том числе «Поэма без героя», которая выйдет только спустя 10 лет после ее смерти. Сделаны бесчисленные переводы, которыми только и удавалось «кормиться» запрещенному поэту. Отсюда 76-летняя Ахматова, почувствовав боль в груди, уехала в подмосковный кардиологический санаторий, где 5 марта 1966 года скончалась.
Что же сталось теперь с ее приютом? …Сегодня в замоскворецком дворике есть два напоминания о поэте — они на виду. Поклонники творчества Ахматовой частенько приходят на них посмотреть. Первое — единственный памятник Анне Ахматовой в Москве в правой части двора. Несколько точных линий по-авангардному условно рисуют перед нами нагую Венеру тициановских форм. Такой Ахматову увидел Амедео Модильяни, с которым та познакомилась в Париже в 1911/12 году, когда только начинала публиковаться. В бронзу эскиз художника перевел скульптор Владимир Суровцев в 2000 году. Второе — находится рядом с ардовским подъездом: это двухэтажное граффити — черно-белый профиль Анны Андреевны. Как раз на него смотрят со второго этажа окна писательской квартиры №13.
В 2012-м было объявлено, что инициатива Алексея Баталова и его брата, протоиерея Михаила Ардова, будет поддержана — и квартиру превратят в негосударственный музей. Создали рабочую группу, заручились поддержкой местных жителей, нашелся спонсор, казалось, вот-вот — и на Ордынке появится музей Ахматовой, второй в истории (первый и единственный — в ее петербургской квартире на Фонтанке). Однако не случилось.
В пресс-службе префектуры ЦАО нам сообщили: «Совет депутатов района Замоскворечье тоже поддержал инициативу. Согласно ЖК РФ, требовалось перевести площадь в нежилой фонд и сделать отдельный вход — все соответствующие документы были направлены в Департамент жилищной политики. Оттуда ответ получен не был. Мы со своей стороны выполнили все обязательства. Но ситуация осталась подвешенной».
— Раз в неделю здесь бывают пешие экскурсии: люди походят по двору полчаса и дальше идут, — говорит «МК» жительница ахматовского дома из 12-й квартиры. Одиночки заходят, гуляют. Но постоянно здесь никаких мероприятий не проходит. А в саму квартиру не попасть, там живут люди.
— Как думаете, почему затея с музеем не удалась? — допытываюсь у соседки.
— Ясное дело — с родственниками не договорились. Знаю, что Баталов и Михаил Ардов давно съехали, квартира осталась за младшим братом, Борисом. А он непутевый был, спился, квартиру оставил женам и дочкам. Сейчас они здесь не появляются.
Квартиру сдают. По данным ФМС, в квартире на сегодняшний день прописано пять человек — и все женского пола. Борис Ардов был женат четыре раза, у него родилось семь дочек. Некоторые из них унаследовали площадь в центре и не собираются расставаться с «золотыми метрами».
Баталов сетует: «Квартира осталась у людей, которые не понимают, кто такая Анна Ахматова. Им все равно, была она или нет». Вообще-то авторы идеи предлагали родственникам сделать обмен, но те не согласились: сумма не устроила.
— Когда вы последний раз были в квартире? Там хоть частично сохранились прежние интерьеры? Есть ли смысл в музее?
— Не был давно. Но знаю, в квартире сделали евроремонт. Наша столовая точно уничтожена; что в комнатке Ахматовой — даже представить не могу. Но если бы удалось сделать музей, то, думаю, нашли бы возможность восстановить обстановку. Музей, конечно, нужен — как еще сохранить память?..
В общем, вопрос о создании музея непростой: в нем конфликт интересов родственников. Но право частной собственности неприкосновенно. И никто, кроме наследниц Бориса Ардова, не может принять решение о продаже квартиры. Пока же родственники не пришли к компромиссу, поклонникам творчества Анны Андреевны остается оставлять цветы у подножия памятника и читать мемуары Михаила Ардова «Легендарная Ордынка».
