Но позвольте несколько слов об Олеге в телеграфном стиле: родился в 1960-м в Казахстане (всегда говорил о себе гордо — «Я родом из Советского Союза!»); «Отец его, дядя Вася, был украинцем и работал в «Охотсоюзе», а мама, тетя Зина была домохозяйкой», - вспоминает друг детства Андрей Гааг. Сам Олег Брыжак рассказывал в одном из интервью, что его отец в войну подростком был угнан в Германию. А когда вернулся на родину как враг народа попал прямиком в ГУЛАГ.
Соседи вспоминают, что Василий Брыжак по молодости попал в Русскую освободительную армию, которая воевала на стороне Третьего рейха против СССР. Побывав у «власовцев», он получил 25–летний срок и оказался в лагерях. Уже будучи на поселении, привез из Украины вторую жену.
Соседи рассказывают, что семья Брыжак была очень музыкальная. Глава семьи, Василий, нередко устраивал прямо около барака, у арыка, целые музыкальные представления. Он прекрасно играл на гармошке, гитаре, скрипке, мандолине и балалайке. «Но лучше всего владел скрипкой, у них в доме хранился антикварный инструмент, как поговаривали, он остался у их отца еще с военной поры, - рассказывает сосед Мейрас Дакибаев. – И Саша, и Олег ходили в музыкальную школу, учились играть на баяне. Отец их, дядя Вася, водил дружбу с главным инженером рудника, он то вскоре и стал продвигать его по партийной линии, помог их семье перебраться в Джезказган. Дядя Вася стал там заведовать рынком. Олег же решил стать профессиональным музыкантом, радости было, когда у него появился первый концертный баян, который он называл «Юпитером».
Сначала Олег выпустился из карагандинского училища по классу баяна (интересно — почему в певцы пошел: стипендия была крошечная, стал подрабатывать в хоре); сольному пению учился в алма-атинской консерватории; в 80-х – солист Челябинского и Львовского оперных театров, затем — петербургской Капеллы (где его, кстати, хорошо помнят: буквально в 2013-м участвовал в концерте с сольной партией из поэмы «Казнь Степана Разина»). Завоевал Вторую премию на конкурсе певцов в Штутгарте. Во время путча уехал в Германию. Сначала (с 1991 по 1996-й) был солистом Штаатстеатра в Карлсруэ, позже (и до самой катастрофы) — солист Немецкой оперы в Дюссельдорфе. Излишне писать, что он с успехом выступал на сценах почти всех ведущих оперных театров мира...
Хотя на сайте Deutsche Oper am Rhein и висит сообщение об инциденте, на личной страничке певца — никаких еще черных рамок, а, напротив, уведомление, что Брыжак споет 29 апреля и 5 мая в опере Пуччини «Плащ», а весь июнь занят в «Огненном ангеле» Сергея Прокофьева.
— Это ужасная трагедия не только для меня, но и для всего нашего театра, — говорит «МК» Борис Стаценко, — мы столько лет дружили, он здесь с 1996-го... Такой светлый, добрый человек, всегда улыбался. Я второго такого в жизни не встречал, — ведь Олег НИ РАЗУ слова язвительного о коллегах не сказал! Неудивительно, что мы все в шоке.
— Театр помянул Олега минутой молчания?
— Конечно, нас собрал директор и репетицию «Аиды» отменили, потому что хор был настолько потрясен, что не мог петь в таком состоянии. Да что петь — люди говорить не могли. Здесь же много русских в труппе, украинцев, всего — под 40 национальностей. Олег был душой театра, душой любой компании. Очень тяжело.
— Судя по фотографии — очень располагающий человек...
— Вы не представляете каким он был в ролях — в том же «Фальстафе» (заглавный персонаж: и, надо признаться, лучшего Фальстафа за всю жизнь я не видел!), или в «Тоске», в «Риголетто», где мы с ним пели в очередь. Комические образы он исполнял на самом высшем уровне, как артист мог делать всё, что хочет — всё ему было подвластно... да и по характеру такой — человек с необычайном чувством юмора. Вот и сейчас готовились петь с ним в «Огненном ангеле», у него там партия Инквизитора.
— Знаете ли вы о такой страничке в его жизни как служение на украинском и немецких языках в Украинской православной миссии под Дюссельдорфом в городке Крефельд (был рукоположен в дьяконы в конце 1980-х на Украине, в церкви Московской Патриархии)?
— К сожалению нет, знаю лишь, что церковь он посещал, и дом его располагается под Дюссельдорфом... У него семья, взрослый сын, который, впрочем, музыкантом не стал.
Мама Олега живет в Санкт–Петербурге. А судьба старшего брата Брыжака тоже трагична. Он жил в Германии, был вполне респектабельным буржуа, но как-то решил вспомнить детство, поехал в родной Казахстан и пропал где-то в степи — его так и не нашли. Теперь несчастная женщина потеряла и младшего сына.
— Когда похороны — пока, конечно, не знаю: тела только собирают по склонам гор. Повторяю, это удар для всех. Более доброго певца я не встречал за всю мою карьеру.
— Вы не знали певицу Марию Раднер (на борту была с мужем и ребенком), с которой он летел?
— Увы, нет... они возвращались из Барселоны, там в театре «Лисео» Олег пел в «Зигфриде» Вагнера. И вот...
