Издание богатое, академическое
Саша Ушаков родился 14 апреля 1930 года, в день гибели Маяковского. Родители не успели его зарегистрировать: отца, человека военного, из Смоленска перевели в Брянскую область, и уже там регистратор поставил иную дату рождения — 17 апреля, день похорон поэта. Странное совпадение засело в сознании парня и определило направление его пути — быть связанным с поэтом на всю жизнь.
Я его знаю давно, но лет десять не приходилось встречаться на литературных праздниках. Он мало изменился, но волосы и брови сияют снежной белизной. Лицо исследователя отечественной литературы излучало радость. И на мои руки легли три огромных фолианта в строгом переплете — на густо-синей шероховатой обложке серебряным свечением отлито: «В.В.МАЯКОВСКИЙ». Красная путеводная линия под фамилией имеет свой особый смысл — революции. Синий и серебряный философски-метафорическое воспринимаются знаками любви и бессмертия:
— Александр Миронович, тома академического издания Маяковского выглядят строго, выдержан стиль классики — без броскости и пестроты.
— Наш ИМЛИ теперь не доверяет художникам издательства. Мы сами принимаем решения, как оформить наши книги. Художник издательства «Наука» принял наши пожелания. Результатом мы довольны.
— Когда вы впервые всерьез задумались о творчестве поэта?
— Еще в молодости я восхищался его поэзией. А потом на меня свалилось счастье: когда я поступил в аспирантуру, мне несказанно повезло — доверили писать диссертацию по Маяковскому. Тема была теоретической: «Принципы типизации сатиры Маяковского».
— Какая мощь характера поэта в ней! Безоглядная прямота высказываний о суровом и опасном времени настораживала власть и, конечно, плодила недоброжелателей и личных врагов.
— Как раз вчера мы в институте просматривали четвертый том и вновь поражались его непримиримому неприятию чиновничьей спеси и глупости в самых разных сферах жизни. А как он разделывался со взяточниками!
— Очень полезно было бы обрушить эту сатиру на сегодняшних расхитителей российских богатств, на казнокрадов и пустословов.
— Читаешь острые, разящие стихи поэта и испытываешь полное ощущение, будто все написано сегодня…
— …про сегодняшних жиреющих и процветающих персон на разросшейся пушистой вертикали власти. Но сатира нынче — жанр непопулярный. Прохиндеев словом не убьешь. Скажите, а не уменьшилась ли его былая популярность?
— Мне приходится выступать в разных аудиториях, и я часто спрашиваю: «Кто, с вашей точки зрения, самый крупный поэт? Кто вам ближе?» Сам-то я предполагал, что они назовут Есенина. Но подавляющее большинство кричало: «Маяковский!»
— В какие годы вы это услышали?
— Да и в прошлом году. Я завелся и спросил еще: «А почему?» Их ответы свидетельствовали о размышлении: «В нем есть такой порыв, полет, который в мире бывает очень редко. В Маяковском покоряет устремленность к честности, правде…»
— К самопожертвованию!
— Точнейшее слово. Еще до революции Маяковский явил свой дар новатора.
— «Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана…»
— Внутри его стихов — такая сила художественного высказывания! Он слово так повернет — и все засверкает. Граненость его поэтического образа столь неожиданна и совершенна, что стихи врезаются в память и живут в нас всю жизнь. Мне приходилось много ездить по разным заграницам, лекции читать студентам, и я поинтересовался, как они там относятся к Маяковскому. Они, конечно, читали его по переводам и все-таки осознали масштаб таланта русского поэта.
— Но в переводах другой звук, иная музыка, или, может быть, в переводе она вовсе отсутствует… Есть предмет для будущих исследователей. А Маяковского много переводили?
— Маяковский стоит на одном из первых мест по собраниям сочинений, переведенных на иностранные языки. Да и у меня тут есть своя заслуга. В свое время в «Прогрессе» издал трехтомник переводов его стихов на английский. Переводчик был потрясающий парень. Но любил пьянствовать. И я, грешен, подпаивал его, правда, в меру, чтобы он не бросал переводить. Еще до знакомства со мной он уже переводил. Приглашу, бывало, его в ЦДЛ. Он выпьет и начинает пьянеть. Скажу ему по-дружески: «Хватит. Почитай, что перевел». И он начинал мне читать. Представь, он перевел все три тома Маяковского, что я ему дал. Мне говорили англичане и американцы, знающие русский: перевел он блистательно.
— Вы сдержали слово — издали эти переводы?
— Издал все три тома на английском.
Хэлен-Патриция — родная дочь поэта
— Когда дочь Маяковского Патриция приезжала в Москву из Америки, мы с ней встретились. Я подарил эти три тома на английском. И она мне не раз звонила из Америки и благодарила: «Вы меня спасли. Я прочла и теперь знаю своего отца».
— Патриция услышала от матери Элли Джонс, каким Володя был человеком и поэтом. А в стихах — его страсть, вулканический темперамент, могучий характер борца за достойную жизнь. Я с Патрицией познакомилась в Москве в музее Маяковского, в крохотной комнате поэта, где оборвалась его жизнь. Могучая женщина, очень похожая на отца, и сын ее Роджер, высокий, молчаливый, были очень напряжены. В лице Патриции застыла скорбь и тоска. Александр Миронович, вы знаете, кем стал внук Маяковского?
— Юристом. Патриция еще жива, но чувствует себя неважно. Она родилась 15 июня 1926 года. Ей исполнится 89 лет. В ее доме висит рисунок Маяковского, он подарил его Элли перед отъездом из Америки.
— В лагере «Нит гедайге» («Не унывай») Маяковский нарисовал портрет Элли Джонс. В изданном собрании произведений я увидела портрет Элли Джонс, нарисованный Давидом Бурлюком: сильная, волевая женщина! Хотелось бы увидеть ее лицо на рисунке самого поэта. Не сохранились ли у Патриции какие-нибудь записочки от Володи к Элли Джонс?
— Записочек не было. Но Элли Джонс кое-что записала и отдала дочке. И потом Патриция издала свою книжечку, куда включила воспоминания матери. По моей просьбе книжечку перевели на русский. Обложка красивая, и вся книжечка — колоритная, теплая. На ней написано: Томпсон П.Дж. Маяковский на Манхэттене. История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс.
— Патриция несколько раз общалась с научным сотрудником музея Маяковского Адольфом Аксенкиным. Он посетил ее в Нью-Йорке. Они говорили чаще на немецком. И она просила: «Называйте меня Елена Владимировна». На днях директор музея Маяковского Алексей Лобов вместе с переводчиком улетели в Америку, к Патриции. Может быть, они привезут ее драгоценные дары для музея.
500 новых текстов
— Сколько лет вы трудитесь в ИМЛИ?
— Меня приняли на работу в конце 50-х. После моей защиты — и сразу в группу Маяковского! Я участвовал в выпуске 13-томника. Прошло полвека, появился какой-то новый взгляд на творчество, возможность подробнее откомментировать стихи и вообще все творчество. Мы уже спокойно вводим русское зарубежье в нашу обычную литературную жизнь. Накануне нового века мы стали готовить этот двадцатитомник. Каких-то новых выдающихся вещей мы не обнаружили, но более 500 новых текстов имели. Они считались затерянными. Нам помогали во всем музей Маяковского и РГАЛИ. Некоторые хранители реликвий приносили их туда: кто продать, но чаще подарить.
— Вы проверяли достоверность текстов?
— Это были оригиналы! Я текстолог. Признаюсь, процесс опознания текстов сложен. Вообще в науке проблема атрибуции авторства не из легких. Я занимаюсь текстологией всерьез. В собрании произведений Маяковского есть раздел «DUBIA». Нам труднее было атрибутировать тексты его дореволюционных, неподписанных статей. В журнале «Вопросы литературы» были опубликованы 24 текста. Мы спорили целый год! Договорились с публикаторами Дугановым и Радзишевским: шесть текстов точно Маяковского. Мы их включили. Но все остальные опубликовали в «DUBIA». Ведь эти тексты были подписаны разными псевдонимами, инициалами и даже твердым знаком — Ъ.
— Что убеждает текстовиков в достоверности текста?
— Если это рукопись или машинописный текст с авторской правкой.
— С особым любопытством ждем тома Маяковского с «Окнами РОСТа», где поэт будет представлен своим изобразительным искусством — графикой и живописью.
— Он же по образованию художник. Вот мы и решили все его работы издать в цвете.
— Для ценителей они драгоценны: это же будет вернисаж произведений Маяковского у тебя дома! И еще одна радость: в томах — подробный исследовательский комментарий к произведениям.
— На подходе еще четвертый том стихотворений. Редакционная коллегия избрала жанрово-хронологическое построение томов. Поэмы предстанут в двух томах. Скажем, другие предпочтут приобрести тома драматургии, а кто-то — письма.
— А вы располагаете материалами из архива Татьяны Яковлевой: ей в Париж Владимир Владимирович прислал шесть писем и 25 телеграмм. А было еще множество записочек для букетов: цветочники по воскресеньям вручали Татьяне цветы от Маяковского с этими записочками.
— Этими драгоценными посланиями мы не располагали.
— Уже несколько дней читаю три тома академического издания, и не только стихи, но и комментарии к ним. Столько потрясающих откровений! Процитирую малоизвестное признание Юрия Олеши об актерском опыте Маяковского, в том числе и в фильме «Не для денег родившийся»: «Я видел фильмы раннего, совершенно немого кино, в которых играл Маяковский… Игра Маяковского напоминает чем-то игру Чарли Чаплина. Это близко, то же понимание, что человек обречен на грусть и несчастия, и та же вооруженность против несчастий — поэзией». При внимательном чтении нового издания поражаешься творческому диапазону составителей, научных сотрудников ИМЛИ. Их комментарии к произведениям читаешь с увлечением: там живет время.
- Александр Миронович, вы легко понимаете почерк Маяковского?
— У меня на это ушли десятилетия. Маяковский относился к рукописям небрежно, иногда вбивал черт знает какие слова — «рычу я солнцу…». Работа по уточнению текста грандиозна и ответственна: надо привести в соответствие с последней творческой волей Маяковского.
— Вы будете отправлять за границу какие-то тома из нового собрания произведений?
— Будем. К сожалению, первый тираж трех томов был небольшой. И его сразу раскупили. Как только выпустят четвертый том, то все четыре тома будут изданы повышенным тиражом.
— На каких иностранных языках выходил Маяковский?
— На немецком, чешском, три тома на английском, три тома издали японцы. Есть Маяковский и на китайском. Три тома вышли во Франции, но плюс к этому много и всюду переводили и издавали отдельные произведения поэта. Но я не все знаю — у меня нет общих сведений.
— Спасибо вам, Александр Миронович, и всем научным сотрудникам ИМЛИ и за второй выпуск академического сборника «Творчество В.В.Маяковского». Чуткое восприятие поэзии Маяковского — тоже особенный дар.
Голос из вечности
Этот волшебный зов не каждому суждено услышать. А он звучит:
Грядущие люди! Кто вы?
Вот — я,
весь боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
Моей великой души.
Метафорические плоды этого сада открываются чуткому сердцу, наделенному сопереживанием. Пожелаем нашим читателям стать достойными наследниками поэта.
