Суть просьбы: «Дать поручение о внесении поправки в действующее законодательство, предусматривающей возможность выдачи прокатного удостоверения с возрастным ограничением «18+» для фильмов, которые в целях реализации художественного замысла могут содержать нецензурные выражения». Письмо подписали Никита Михалков, Федор Бондарчук, Карен Шахназаров, Сергей Мирошниченко, Олег Табаков и Владимир Хотиненко.
Коллективное письмо — логичное продолжение личных выступлений едва ли не каждого из тех, кто его подписал. Никита Михалков еще в июне 2014 года, во время Московского международного кинофестиваля, публично окрестил русский мат «одним из самых великих изобретений русского народа».
Федор Бондарчук как продюсер фильма Валерии Гай Германики «Да и да» тоже не раз обращал внимание на абсурдность сложившейся ситуации, породившей чуть ли не самый короткий по времени прокат фильма в истории. «Да и да» шел в кинотеатрах всего три дня: с 28 по 30 июня. Так как прокатное удостоверение картине, отмеченной призом ММКФ за лучшую режиссуру, было выдано аккурат по 1 июля 2014 года — день вступления в силу закона о запрете мата.
— Есть ведь уже отработанные методы: установить возрастное ограничение «18+». Надо всего лишь исполнять это требование, — рассказал Бондарчук «МК». — Меня в этой ситуации волнует только одно. И я сейчас даже не касаюсь мата как части русского языка и инструмента в руках талантливого — подчеркиваю, талантливого — художника. Просто мы в очередной раз снимаем с самих себя ответственность. В данном случае в первую очередь — ответственность с владельцев кинозалов, которым необходимо контролировать соблюдение возрастных ограничений.
Но ответственность — это ключевая составляющая любого процесса. Если наша просьба пройдет, это будет важный шаг к коррекции многих, по мне, как минимум, странных изменений в кинематографическом и культурном пространстве, произошедших в последнее время.
— Я ни по одному вопросу столько комментариев не давал! — со смехом описывает Владимир Хотиненко тот шквал звонков, который на него обрушился 21 января. — Мне уже надо записать на автоответчик: «Здравствуйте, это Владимир Хотиненко, если вы хотите спросить про мат в кино, то...»
По моим ощущениям, сам запрет не вызвал такую бурную реакцию, как другая точка зрения на него. При этом я хочу еще раз подчеркнуть: мы не призываем всех опять материться, а лишь ввести исключение для некоторых произведений, где ненормативная лексика является неотъемлемой частью художественного содержания.
Все слышали про матерные стихи Пушкина, кто-то в курсе, что и Толстой иногда употреблял мат. Как только вышел этот закон, я постоянно приводил одни и те же примеры: тот же «Астенический синдром» Киры Муратовой, где есть сцены, которые невозможно представить без мата. Это ровно та форма и содержание, которые необходимы в данном случае. Ну нет других слов!
Над этим можно стебаться сколько угодно, но художественно оформленная ненормативная лексика существует только в России. И любые «shit» и «fuck» здесь даже не предмет для разговора. А что до реализации нашей просьбы — ну смогли же мы как-то отделить порнографию от эротики? Хотя в свое время тоже было много дискуссий на этот счет. На самом деле критерий только один: если есть художественная составляющая в эпизоде... Даже больше: если сам фильм достоин внимания, то и мат употребляться в нем будет по поводу. А когда это хлам, то это хорошо видно.
В заявлениях кинематографистов, как и в тексте подписанного ими письма, еще сквозит осторожность. Режиссеры на всякий случай подчеркивают: мы против того, чтобы «бытовой грязный мат по поводу и без повода заполнял наши экраны». Призывая сделать исключение только для достойных картин. Но и без того появление подобного письма — пусть и с опозданием на полгода — признак давно назревших перемен.
До сих пор кинематографическое сообщество жило с раздвоенным, а то и вовсе размноженным сознанием. Два киносоюза, две киноакадемии, две кинопремии. Спасибо, что оскаровский комитет один.
У каждого из сильных был свой ключик к двери от приемной руководителей государства, и все свои вопросы каждый старался решать самостоятельно.
Запрет мата ударил по всем без исключения: маленьким и большим, документалистам и режиссерам игрового кино, организаторам международных кинофестивалей и владельцам киноклубов.
Принятие таких законов, как запрет мата в кино, — прямое следствие разобщения в среде кинематографистов. И он же — повод наконец-то задуматься о том, чтобы собраться вместе.
А ведь достаточно начать с малого. Сперва, по привычке, задуматься только о себе. Потом сообразить, что ты силен только тогда, когда выступаешь заодно. А потом уже научиться проявлять солидарность. Каждый раз, а не только тогда, когда припрет к стенке.
И тогда Музей кино больше не лишится своего основателя. Министр культуры не будет путать свое ведомство с отделом пропаганды ЦК КПСС. Режиссеры смогут снимать кино не только с матом, но и без РПЦ. А зрители — смотреть его в кинотеатрах, а не качать с торрентов.
