Римма Маркова была самобытным человеком. Кому-то казалась грубоватой и резкой. Но тот, кто хорошо ее знал, любил как мать родную. Маркову в кинематографической среде называли Римвасильна и Родина-мать — как на знаменитом плакате. Сама она часто говорила, что Нонна Мордюкова, любимая ее подруга, увела у нее все роли. Их часто приглашали на одни и те же пробы, а утверждали Мордюкову. Но Маркова не обижалась, соглашалась с тем, что это правильный выбор.
Римма Маркова многим помогала. Актеру Юрию Богатыреву выбила квартиру в приличном месте, не дала выехать из общежития на выселки. Привела его в горисполком и громогласно потребовала доложить начальству: «Два народных артиста пришли!» И добилась ордера на квартиру. А за себя иной раз постоять не могла.
Всю жизнь она снималась в ролях второго плана, а то и в эпизодах — ярких, но все же эпизодах. У нее завидная фильмография: «Окраина», «Крылья», «Покровские ворота», «Родня»… И, пожалуй, только две крупные роли: в «Бабьем царстве» Алексея Салтыкова и спустя годы — в картине «Вероника не придет» молодого режиссера Элины Суни. Ее Вероника Павловна — когда-то журналист и главный редактор столичной газеты — на старости лет оказывается в доме престарелых. Все хорошее осталось позади, а теперь она — инвалид без ноги (ногу ей ампутировали) — никому не нужна. В дом престарелых она приходит со словами: «Ну, гномы! Хлопнем за встречу?!»
Мы вспоминаем замечательную актрису с режиссером Элиной Суни.
— Мы были в Астрахани, где и произошла ваша первая и необычная встреча с Риммой Марковой…
— Тогда, в 2005 году, в аэропорту, после окончания кинофестиваля «Улыбнись, Россия!» в Астрахани, я впервые увидела Римму Маркову живьем, не на экране. Было пять часов утра. Мы возвращались в Москву. На фестивале я ее почему-то не встречала. Она сидела одна на улице и курила. Мне показалось, что это человек-гора. И я почувствовала ее бешеную энергетику. Она курила, а казалось, что работает доменная печь. Я почему-то решила, что мне нужна именно такая героиня — такая величественная старуха. Хотя старухой я никогда бы Маркову не назвала. Говорят, что умная женщина не стареет, а меняется. Мне кажется, что когда я ее увидела в пять утра на фоне пустой взлетной полосы, она заполняла собой все пространство. Самолеты казались маленькими по сравнению с ней. Она напоминала спящий вулкан. Я знала, что у нее не было главных ролей. Только в «Бабьем царстве». Мне захотелось с ней работать, общаться, но тогда я к ней не подошла, ничего не сказала, не села с ней курить. Только издалека смотрела — и чувствовала, что это какая-то пропадающая на глазах героиня, которая непременно должна попасть на большой экран. Именно главная героиня. Через год я ей отправила сценарий…
— Римма Маркова иногда бывала резка. А тут вы, молодой режиссер, обратились к ней. Как она вас приняла?
— То, что я рассказала о нашем знакомстве, потом имело развитие, но в обратную сторону. Тот масштаб, который меня впечатлил, никуда не исчез. Я понимала, с кем нахожусь рядом, но происходили изменения в моем отношении к ней. Я про нее знала, как и все: она — боец, что называется, гром-баба, достаточно жесткий человек. Когда я стала делиться с коллегами тем, что написала сценарий в расчете на Маркову и хочу ее снимать, мне говорили: «Ты с ума сошла! Она тебя сожрет на площадке и пошлет куда подальше. Да ты ее и финансово не потянешь». Но я-то писала для нее и запомнила те полчаса до самолета навсегда. Таких людей я больше не встречала, разве что в детстве видела величественных старух. Я ей отправила сценарий через ассистентку. Маркова в тот день вернулась домой поздно, но где-то в половине первого ночи позвонила. По-моему, она даже не поздоровалась. И дрожащим голосом, который я сразу узнала, сказала: «Это Маркова. Скажите, Элина Сергеевна, вы кого-нибудь еще пробуете на роль?..» Я, потеряв рассудок от неожиданности, наверное, таким же нелепым голосом ответила, что писала это для нее. И она тут же сказала, что согласна. Я пыталась объяснить, что у меня нет ни бюджета, ни господдержки, что делаю фильм на копейки от продажи своей первой картины. Предложила Марковой обсудить гонорар. Но она ответила: «Про гонорар потом. Я согласна. Давайте встречаться». На следующий день я поехала к ней домой. Мы долго разговаривали. Я думала: если она откажется, то мне крышка. Я больше никому этот сценарий предлагать не буду.
— Что вы пытались найти в этой мощной актрисе — что-то скрытое?
— Мне был нужен трепет в героине, диапазон от бойца, капитана пиратского корабля, гром-бабы до нежной и ранимой души, практически ребенка, до детскости. В ней все это было. Пока мы готовились, я видела, как этот ребенок у меня на глазах появлялся. Ее все знали резкой, жесткой, а я получала от нее крупицы того, чего она не всем давала. Потому что она никогда не играла ничего подобного в кино. Любовь не играла, беспомощность. Использовали-то в основном ее фактуру. И по мере того, как мы готовились, знакомились с партнерами, говорили о роли, я поняла, что ей хочется быть слабой и трепетной. И в ней это было. Но в жизни она не могла быть такой. Она работала ювелирно, хотя все было непросто. Я ей говорила, где перебор, что иногда достаточно дыхания в кадре. Она все поправки делала моментально. А меня называла исключительно Элиной Сергеевной. Никакого панибратства не позволяла. Ни разу мы с ней не выпили вина, только после съемок. Все по делу, по роли. При этом она плакала, какие-то истории из жизни рассказывала. Человеческое общение было насыщенным. Конечно, я понимала, кто она и кто я. Но когда мы начинали говорить о сути, то были абсолютно равными партнерами. И это ее заслуга, потому что она была человеком высочайшей профессиональной культуры, которая сейчас практически отсутствует в актерах. «Звезду» она не включала. Спала у меня в машине, потому что бюджет был такой мизерный, что мы не могли обеспечить ей условия, полагающиеся звезде и человеку в возрасте. Римма Васильевна ела и пила из пластиковой посуды. У нее промокали ноги, и мы сушили их феном, а потом опять приходилось надевать мокрые ботинки. Хоть бы слово сказала! Только лишь звучала команда «Приготовились к съемке!», Маркова тут как тут. Такой самоотверженности я среди актеров не встречала.
