— Как мы знаем, Театр им. Рубена Симонова станет частью Театра им. Вахтангова; поменяется всё — и труппа, и общая сценическая политика... «Козленок» останется в репертуаре?
— Скорее всего, нет. Сначала там ремонт начнется, а дальше... у Туминаса свое отношение к современной драматургии.
— Насколько я слышал, эта новая для Вахтанговского театра площадка как раз может быть ориентирована на современные вещи.
— Поверьте мне (опираясь на мой немаленький опыт драматурга): при смене хозяев от прежнего репертуара ничего не остается из принципа, даже если шли какие-то аншлаговые спектакли, каким и был «Козленок в молоке». Спектакль идет с 1997 года. Всего состоялось около 600 представлений. Это уникальный случай: ни одна современная пьеса, идущая по стране, столько показов не имела.
— Насколько эта пьеса, написанная в 90-е и про 90-е, продолжает быть актуальной сегодня?
— По проблематике — абсолютно актуальна, ведь описывается творческая среда. А кроме того, мои пьесы 90-х стали своеобразной микроретроспекцией, их начинают ставить по второму разу: вот только что поставили в Иркутском театре драмы мою комедию «Халам-Бунду», которая идет с грандиозным успехом — до весны продали все билеты. Чем я это объясняю (помимо своих скромных способностей)? Дело в том, что комедия она как бы настаивается, — вспомните, какой успех и в наши дни имеют пьесы Эрдмана 20-х годов или произведения Булгакова. У комедий своеобразная патина появляется, если она продержится в репертуаре 10–15–20 лет. Вот и сейчас проснулся интерес к позднесоветской и ранней постсоветской эпохе.
— Нет ли возможности перенести «Козленка» в какой-то другой театр?
— Вообще мои пьесы идут и у Дорониной во МХАТе, у Ширвиндта в Сатире, у Морозова в Театре армии... и сейчас несколько театров ведут со мной переговоры касательно «Козленка». Суть в чем? Аншлаговых комедий в России сейчас очень немного.
— Мне кажется, само время такое, что сатирический жанр — как жанр — серьезно хромает...
— Конечно. Комедиографов всегда мало, это особый талант. Кстати, в театре Сатиры уже 10 лет идет мой «Хомо Эректус» и тоже с аншлагами. Так что предложения у меня есть, я их рассматриваю. Но текст, перенесенный на другую сцену, — это уже другое художественное произведение. А «Козленок в молоке» в Театре Симонова пользовался большим успехом; мы его играли на огромных площадках. Например, когда Гаркалин исполнял главную роль, спектакль давали в двухтысячном зале гостиницы «Космос». А также в Сатире, в Вахтанговском. Уникальная постановка. Но... теперь приходится прощаться. Пьеса-то не пропадет. Хотя сам спектакль мне жаль; он, как говорится, намоленный.
— Я абсолютно разделяю вашу боль за спектакль, но согласитесь, что сам театр был немножечко запущен...
— Ну о чем тут уже говорить, раз он все равно закрывается. А вообще я считаю, что театры лучше возрождать, чем закрывать. Ну представьте, если бы Таганку не возродили бы (пригласив туда Любимова), а закрыли бы.
