Депардьё оказался очень живым зрителем: взял Глазунова под руку, подробно на французском выспрашивая у Ильи Сергеевича о каждой детали на холсте, о персонажах масштабных полотен, вроде «Вечной России» или «Мистерии XX века». Особенно поразил его Иван Грозный, имя которого он цитировал чаще других: «Да-да, убил своего сына…». А знаменитые глазуновские иллюстрации к Достоевскому вообще в глазах Жерара стали хитом…
– Смотри, – сказал Глазунов Жерару, указывая на старинные образы святых в человеческий рост, – вот следы от пуль на нимбе.
– Пуль? – Удивляется Депардьё. – Откуда?
– А солдаты (это почти сто лет назад) стреляли, целились как в мишень, когда уничтожались на Руси все церкви…
На третьем этаже, в зале русских икон художник, наконец, усадил своего дорогого гостя на диван, чем мы не преминули воспользоваться, чтобы задать артисту пару вопросов.
– Жерар, вы никогда сами не рисовали картин?
– Знаете, находясь в такой галерее, и сидя рядом с таким художником, я не могу себе даже позволить говорить о каких-то там увлечениях.
– Вы увидели самые известные холсты Глазунова, – какой же ваш «вердикт»? Они близки вам по духу?
– Это потрясающая выставка. Разве могут не впечатлять эти громадные полотна, по которым мы «читаем» всю историю России?! Я прошел весь путь благодарного зрителя – от сборных портретов известных мировых личностей, от Достоевского, Грозного, «Вечной России», и вот до этого тихого зала икон, и вот, что я понял: Глазунов – сильный, живой художник, и его работы глубоко западают в сердце; Глазунов спас дух России. Великой России, гражданином которой я являюсь.
– То есть, придя сюда, вы стали лучше понимать Россию, русский дух?
– Не только дух, я осознал силу Веры. Вера здесь очень чувствуется. И вера… она не только в религии. В религиях есть что-то от политических организаций, – они были нужны, чтобы упорядочить, организовать мир. Но до всех религий была мощная Вера. И она живет в людях генетически. И здесь она проступает. Вот не так давно я был в Казахстане и поразился искусству горлового пения, – искусству, идущего от самой души. В тот момент, словно бы сам стоял на Байконуре, ощутил невероятную связь с космосом… вот здесь – такие же чувства.
– Что до трудностей современной политики… опять же – санкции…
– Ах, политика, снова политика! Пусть Европа занимается Европой, Америка Америкой, а Россия Россией. И Крымом тоже, потому что это часть России. Что до Путина – он мой президент (ведь я гражданин России), и я буду всегда поддерживать своего президента. Кстати, скоро Путин встретится с журналистами в ходе большой пресс-конференции, на которой он будет говорить душой… но я не уверен, что журналисты смогут правильно передать то, что он на самом деле скажет.
…Далее Жерар очень подробно остановился на неустойчивом курсе рубля и «плохой нефти», объясняя резоны Америки и арабских стран, касательно их политики в области полезных ископаемых и влиянии этих «резонов» на ситуацию в России.
– Но в мире и без цен на нефть масса серьезных угроз, – продолжил Депардье, – взять хотя бы исламских террористов из Азии, Африки; в Коране не написано, что террористам нужно вести войну, в Коране не написано, что нужно убивать людей. Это страшно, что происходит. Вообще же налицо – конец эпохи. Все, что имеет место сейчас, очень похоже на закат Римской империи. Так что грядут серьезные перемены, свидетелями которых мы отчасти будем. Одно то, что мы все «живем в компьютере», демонстрирует утрату основ, духовных опор… все это напоминает порнографию, потому что уже нет ясности – что есть что. Так что есть о чем задуматься. Но эта галерея – повторяю – насыщает верой…
