Давно не было в Москве оперного спектакля, в котором так ясно и искренне сыграли бы и спели о любви. И о ненависти. Эти две полярные краски режиссер и художник Арно Бернар использовал столь ярко и экспрессивно, что от амплитуды эмоций перехватывает дух. Множество массовых сцен с впечатляющими боями разного рода — от вполне профессионального фехтования (участвует специальная группа фехтовальщиков) до жестокой драки — становятся тем агрессивным фоном, на котором каким-то чудом родилась любовь. Красное и черное — цвета Монтекки и Капулетти, уходящие под колосники стены, обитые медью. Так дома не строили, так обивали в древности ворота, через которые не пробиться, не достучаться влюбленным, ставшим жертвами вековой и бессмысленной вражды. Огромный деревянный крест, который отец Джульетты с грохотом обрушивает наземь при виде умершей дочери, и белый платочек, брошенный Джульеттой из окна своему возлюбленному, пузырьки с ядом, кинжалы… Все эти образы — откровенно театральны, оперны, символичны, условны.
Режиссер не пытается приблизить к нам время действия, не переводит пафос лирической французской оперы в психологизм экзистенциальной драмы и вообще не озадачивается «осовремениванием» классического первоисточника — литературного и музыкального. Не в первый раз (Бернар поставил в Михайловском театре в Петербурге два замечательных спектакля — «Иудейку» Галиеви и «Богему» Пуччини) режиссер демонстрирует свою приверженность к авторским смыслам, заложенным композитором и либреттистом. И если позволяет себе режиссерские поиски, то направляет их в область усиления этих смыслов, а не навязывания своих безумных фантазий.
Но главное в этом спектакле — музыка. Такая красивая, какая бывает только у великих французов, к коим, безусловно, относится Шарль Гуно. Дирижер Андрей Лебедев уверенно взял в руки эстафету в виде дирижерской палочки от Фабио Мастранжело и продирижировал партитурой, насыщенной полифонией и тембровыми контрастами. Не подвела медь, которой здесь отведено важное место. И ансамбли струнных также звучали выразительно и интонационно безупречно.
В опере труднейшие партии высоких голосов — лирико-колоратурного сопрано и лирического тенора. Их исполнили Галина Королева и Георгий Фараджев. Исполнили убедительно и крепко, позволяя уху в полной мере наслаждаться мелодизмом этого оперного шедевра. А еще они очень трогательно сыграли почти детское, восторженное отношение друг к другу. Их партнеры не нарушили гармонии — хороши были Вениамин Егоров (Тибальд), Ирина Ромишевская (Кормилица), Владимир Байков (Граф Капулетти). Особенно выразительно прозвучали Евгений Ставинский (Отец Лоренцо) и Валерия Пфистер (Стефано), которые не только прекрасно спели свои партии, но и создали яркие индивидуальные образы. Впрочем, и остальные артисты тоже интересно проявили себя в этой раритетной (в условиях разгула режиссерского оперного театра) парадигме, в которой музыка является приоритетной мотивационной силой спектакля.
«Ромео и Джульетта» — история совсем не короткая: три с половиной часа с двумя антрактами! Казалось бы, испытание для современной публики, стремящейся к лаконичным формам. А вот и нет: ни один зритель не покинул театр, не увидев самого печального в мире оперного финала.
