— Может быть, это покажется странным, но до работы над этим фильмом я мало что знал о Диккенсе, — говорит Файнс. — Конечно, я знал, что существует такой писатель. Как знал список его основных произведений и сюжетов. Да и в школе у меня не было необходимости его читать. Может, это из-за того, что я британец. Мы с детства буквально окружены Диккенсом. Это похоже на культ. И я из какого-то чувства протеста оттягивал момент знакомства с его творчеством. Первый раз это произошло уже после двадцати. А еще через много лет мне в руки попал прекрасный сценарий про театральную актрису, которая стала тайной любовницей знаменитого писателя. Сценарий был хорош и так, но после этого я углубился в биографическую книгу об Эллен Тернан. И это оказалась не просто история Эллен и двух ее сестер, а полноценная энциклопедия театрального мира Британии начала прошлого века. После этого я уже не мог так легко относиться к рассказываемой нами истории. Наоборот, я постарался максимально насытить ее реальными фактами. Все: от гонок, которые посещает Эллен и Чарльз, до крушения поезда в финале — случилось на самом деле. Но самое сложное было показать интимные отношения двух реально существовавших людей. А самое интересное для меня — поймать на экране это состояние, которое я называю ранами близости. Каждый из нас рано или поздно сталкивается с подобным, будет это связано с потерей любимого, родителей или ребенка. И каждый из нас должен будет ответить себе на вопрос: как жить дальше? Я увидел этот вопрос и в сценарии «Невидимой женщины». И это стало основным импульсом к тому, чтобы начать работу над фильмом.
— «Невидимая женщина» — ваш второй режиссерский опыт. Он сильно отличался от того, что вы получили, снимая «Кориолан»?
— «Кориолан» для меня был чем-то вроде экспресс-курса по режиссуре. Мне нужно было очень много всего узнать в короткое время. Плюс главный персонаж — он настоящий безумец. Все вместе это давало большой выброс энергии, а оттого и фильм, и работа над ним получились невероятно динамичными, почти животными. «Невидимая женщина» — обратный случай.
— Вы часто с теплом отзываетесь о русской культуре. А недавно даже снялись в русском фильме «Две женщины» по мотивам Тургенева. Может быть, вы тоже хотели бы поставить когда-нибудь фильм по русской классике?
— В Англии мы в театре очень почитаем Чехова, в нем есть что-то очень человечное — в том, как он смотрит на отношения между людьми. Но я бы не стал экранизировать его пьесы буквально. Мне было бы интересно взять, например, «Чайку» или «Вишневый сад» и использовать их как трамплин, точку отсчета — как возможность, опираясь на них, поговорить о современности.
— А что насчет российских режиссеров? Есть у вас среди них свои любимцы?
— Среди русских мне очень нравится Звягинцев, я с удовольствием пересматриваю его фильмы. А также люблю Лунгина, раннего Сокурова и эту странную русскую комедию «Горько!».
