Как это, собственно, происходит? Есть черный пол, приглушенный свет, а главное, зрители — сидящие всего в 2–3 ряда друг напротив друга. Рассказчик появляется меж публикой под трубный рев охотничьего рога (обычная садовая лейка)… всего два шага сделал — а уж успел зацепить взглядом каждого: такова основная «фишка» разговорного театра (или театра, где рассказывают интересные истории) — смотреть прямо в глаза… тебе, потом тебе, потом ему — каждому. У Йеспера (или проще — Яспера), а также у его напарника Троэльса Кирка Эйсинга — всего 70 минут на все. Нет, мастерства бы им хватило удержать публику (от 5 до 15 лет) и дольше, но во всем важна мера…
— И вот собрал король Хродгар всех друзей своих на пир — в честь постройки нового чертога близ Большого болота, — затягивает Яспер, произнося каждое слово на английском удивительно четко (у зрителей в наушниках — онлайн-перевод Алисы Тереховой), — хотите ли вы пива с королевского пира?
Маленькие зрители, уже представляющие себя рыцарями на пиру, одобрительно кивают — «йес, йес». Яспер командует каждому: «Открой рот!» И словно бы заливает туда бочонок — «буль-буль-буль-буль», что очень всех развеселило…
— Хлюп-пыщь, хлюп-пыщь, — изображая монстра, плюется Яспер, — как думаете, почему при ходьбе тролль издает такие звуки?
— У него проблемы с животом! — острит ребятня.
— Нет-нет, просто ботинки полны грязи — ведь пещера Гренделя находится в болоте…
За час с лишним ребенку без картинок, голливудов и айпадов дается удивительно глубокое представление о скандинавском эпосе — и будто уже чувствуешь запах скверного мохнатого тролля и его матери, будто ощущаешь вкус гнилого болота… Ну как не расспросить о столь удивительном жанре нашего главного идеолога — Яспера?
— Как я держу маленькую публику 70 минут в напряжении? — говорит артист. — Ну, во-первых, это расположение зрительских мест по принципу зеркала — здесь все друг на друга смотрят, заражаясь реакцией, — и это помогает очень. А природа истории вовлекает всех нас: мы находимся внутри старой легенды. И, как ни странно, несмотря на откровенные «страшилки», большинство детей чувствуют себя в безопасности — они включены в игру… Но вы правы, нам пришлось на одну треть усечь легенду о Беовульфе (его взросление, восхождение на трон, сражение с драконом и смерть) — это уже не детская история.
— А много ли трупп, подобных вашей, в Европе?
— Вы имеете в виду разговорный театр? Я лично буквально по пальцам могу пересчитать. Это не то чтобы редкий жанр, но профессионально им занимаются немногие. А вообще-то ВСЕМ артистам следовало бы время от времени проходить подобный мастер-класс — когда есть ты, темнота и две сотни маленьких зрителей. Кстати, я дважды уже проводил мастер-класс «стори-тейлинга» у вас, в центре Мейерхольда.
— А декорации и реквизит вам только мешают?
— Конечно. Здесь работает лишь история и ситуация. Все остальное — королевский чертог, монстр, пир — должны сами вообразить себе умные и сообразительные зрители. Это и есть «декорации».
— Вы работаете только с этим сюжетом?
— Нет, у нас пять историй — четыре из них скандинавские (про нордических богов) и только одна — греческая.
— Вы популяризируете родной скандинавский фольклор; не припомню случая, чтобы кто-либо из наших артистов интересно рассказывал сюжеты из фольклора славянского…
— Я иначе не могу. И речь не о каких-то национальных вещах, псевдогордости… Я просто осознаю, что мой рассказ — это путь, по которому я сам пришел в этот мир. Потрясающий опыт осознания своих корней. И я мечтаю подключить к этому опыту и вас.
— То есть герои легенды для вас не чужие?
— Они часть меня. Я прекрасно вижу, как это все происходило на самом деле. Море, викинги, болота… простые и жесткие отношения. И я никогда не променяю близких мне героев на какие-то популярные современные персонажи.
