Российское шествие картины началось в Крыму. Жители Симферополя и Севастополя первыми в России увидели «Солнечный удар». На вопросы москвичей, привыкших к тому, что главные события в области кино случаются либо на крупных международных фестивалях, либо в столице, режиссер отвечает так: «Иногда стоит нарушить правила ради соображений высшего порядка. Логика здесь простая. Мировая премьера в Белграде — знак признательности сербскому народу. Я благодарен сербам, которые в тяжелую годину для нашей родины, только что пережившей две революции и еще не пережившей Гражданскую войну, протянули руку братской помощи русским эмигрантам. Тот период нашей общей истории сербы чтят и хорошо помнят. Я не ошибся, предполагая, что именно в Сербии картина может быть понята и принята». Что касается крымской премьеры, то Никита Михалков напрочь отвергает политический подтекст. «Мы начали снимать «Солнечный удар», когда никто не мог представить себе, какие события развернутся на Украине, — говорит режиссер. — Крым — это то место, откуда корабли с русскими офицерами, солдатами и казаками уходили в неизвестность, в эмиграцию. Именно об этих событиях рассказывается в фильме. Картина совершает как бы обратный исторический путь — из Сербии в Крым, из Крыма в Москву. Сегодня мы можем сказать, что изгнанники, наконец, возвращаются. Все это глубоко символично».
Впрочем, Никита Михалков не отрицает, что украинская трагедия придала картине новый смысл, повысила градус актуальности. Лейтмотив картины — как это все случилось, независимо от «Солнечного удара», от Михалкова и Бунина, сегодня стал главным вопросом для каждого думающего человека. История знает много исторических параллелей. Когда-то этот вопрос задавали себе офицеры, казаки и солдаты Русской армии генерала Врангеля. «Если смотреть «Солнечный удар» с сегодняшней точки зрения, то вопрос, как это случилось, не остается без ответа. Внимательный зритель сразу видит, как постепенно, совершая что-то или не совершая чего-то, общество приходит к тому, что становится беззащитным перед стихией совершенно иного характера. Причем ответственность несет каждый. Мне бы очень хотелось, чтобы люди, памятуя собственную историю, пытались осмыслить, что они делают сегодня, шаг за шагом, каждый конкретно», — говорит Михалков.
Несмотря на то что события дня сегодняшнего волей-неволей влияют на впечатление от картины, «Солнечный удар», конечно, не является простым уроком истории с определенными выводами и моралью. Один из первых зрителей картины, кинодраматург и режиссер Виктор Мережко, отметил, что «Солнечный удар» — это фильм-размышление, в котором назидательной интонации нет и в помине, зритель имеет возможность, наблюдая за героями, за тем, как развиваются события, делать свои собственные выводы. «Заслуга Михалкова в том, что он создал такую картину, которая не отпускает зрителя сразу после ее просмотра. Это то самое настоящее искусство, которое остается с тобой еще долгое время после непосредственного впечатления, — говорит Мережко. — На основе такого сложного материала, каким является удивительно нежный, прозрачный, почти призрачный рассказ «Солнечный удар», и резких, публицистичных записок «Окаянные дни» Михалкову удалось создать невероятной силы образы. Впечатление от картины усиливается еще и потому, что режиссер не делит героев на плохих и хороших, красных и белых. Каждый из них проживает свою собственную жизнь, их столкновения, сам ход событий приводят, в конце концов, к финалу. Михалков не клеймит, он описывает судьбы. При этом каждый зритель при желании может почувствовать себя в шкуре каждого из героев, как бы примерить на себя их выбор. Убежден, что такой беспристрастный подход обеспечит фильму успех».
Говоря о достоинствах новой картины Никиты Михалкова, режиссер Владимир Хотиненко отмечает виртуозную и очень талантливую работу Михалкова с материалом: «Бунин — это чрезвычайно сложно. Малейшее упрощение убивает содержание, бунинскую интонацию, ткань повествования. Я знаю, что разные люди пробовали снимать «Солнечный удар» и из этого ничего не вышло. Это могло получиться только у одного режиссера — Никиты Михалкова». Владимир Хотиненко предостерегает зрителей от соблазна увидеть в картине некую политическую злобу дня. Он напоминает, что когда снималась картина, никто даже не мог предположить, как будут развиваться события в России и в мире. Но в том-то и заключается величие подлинного художника, такого, как Бунин, что в его произведениях порой в скрытой форме, как эмбрион, уже содержатся некие пророчества, и, к сожалению, не всегда эти пророчества о светлом. «Задача другого художника, который обращается к нашему литературному наследию, — суметь распознать эти пророчества и предостережения. У Михалкова это получилось блестяще. Потому что соединение в одной картине «Солнечного удара» и «Окаянных дней» — это смелое, неожиданное решение, которое, вопреки сомнениям, привело к появлению нового смысла», — заключает Хотиненко.
Еще одно достоинство картины, о котором упоминают первые зрители, — это ее обращение к национальному. Фильм был создан не в расчете на премию «Оскар» или на любую другую престижную заграничную премию. «Солнечный удар» обращен в первую очередь к русскому зрителю, зрителю, размышляющему над своей историей, читающему книги русских классиков, неравнодушному, ищущему. Именно поэтому картина получилась по-русски длинной — около трех часов. И в этом, как полагают многие, ее достоинство. Виктор Мережко уверен, что «эта картина не для поп-корна. Она рассчитана на внимательного зрителя, который вместе с героями будет проживать их истории, искать смысл и правду, сомневаться, любить и ненавидеть». Впрочем, в последнее время в мире снимают много больших картин, но в них внимание держит действие. В «Солнечном ударе», напротив, действие — вторично. По словам Мережко, «Михалкову удалось сделать картину, где зачастую нет сюжетного движения, зато есть потрясающие, страшные вибрации душ».
«Солнечный удар» — это фильм-путешествие: как раньше паломники ходили за тысячи верст на богомолье, так и картина, коль скоро она является молитвой художника, превращается для зрителя в богомолье. Вопрос — как же это все случилось, не имеет прямого, единственно верного ответа. Каждый человек, вслед за героями фильма, будет искать ответ на этот вопрос самостоятельно. Иногда всю жизнь, иногда ценой своей собственной жизни.
Владимир Хотиненко считает, что «Солнечный удар» — это попытка художника показать людям картину мира: «Всякое искусство существует для того, чтобы укреплять людей. Это моя категорическая точка зрения. Искусство служит для придания жизни смысла. И в этом Никита Сергеевич, кажется, согласен со мной. Жизнь такая, какая есть. Иногда — тяжелая, иногда — трагичная или бессмысленная, на первый взгляд. Но смысл есть для каждого. Бывает, что даже мимолетный эпизод, как в бунинском рассказе «Солнечный удар», может высветить смысл жизни. Нужно быть просто внимательным. Новый фильм Михалкова, в том числе, и об этом».
