По традиции вся труппа рассаживается не в зале, а в просторном светлом фойе второго этажа; в «президиуме» два человека — директор театра Валентина Панфилова и старейшая актриса Ирина Карташева, у микрофона — худрук Павел Хомский:
— Ушел из жизни Борис Петрович Химичев. Прошу вас почтить его память...
Все встают. О Химичеве и прежде шептались в фойе, для многих это стало потрясением, несмотря на его долгую болезнь...
— Как всегда, начинаем с того, — продолжает Хомский, — насколько успешно театр решает главную проблему — демографическую.
За спиной худрука специальные люди с симпатичными маленькими букетиками встали наизготовку: у четверых артистов (включая сюда и Гошу Куценко) родилось по дочери. А у Валерия Яременко — сын. Счастливые отцы раскланиваются во все стороны, Яременко помахал всем бордовым платочком, а Гоша почти запрыгал от радости.
Далее Хомский решил пройтись по памятным датам. И поздравляет Нину Дробышеву...
— А с чем вы меня поздравляете? — удивляется та.
— Ну как же! Более 50-ти лет в театре!
Шумная овация. Так Хомский — и это вправду классная традиция — прохаживается по всем «старикам», увеличивая «выслугу» — 40 лет (как у Тараторкина), 63 (как Анатолий Адоскин), 64 (как Николай Лебедев).
Огромный букет хризантем несут и жизнерадостному, энергичному Александру Филиппенко, тот, разумеется, отшучивается:
— Хорошо бы без цифр, одни лишь общие понятия!
Ну и рекорд за Ириной Карташевой — 67 лет в «Моссовете»; она встает, рассылая всем воздушные поцелуи:
— Самое главное — будьте все здоровы! Время сложное, бурное, так давайте ж держать, как и прежде, присущую нашему театру атмосферу дружбы. Спасибо!
После представления молодняка (пополнение в этом году пришло из ГИТИСа) директор Панфилова рассказала о ремонте и гастрольных планах. Дело в том, что театр не имеет возможности просто так взять и закрыться на «капиталку» года на два-три, поэтому ремонт делают незаметно, «очередями», например в августе обновили туалеты, покрасили стены, разобрали и собрали по новой партер. Гастроли ожидаются как по стране (Нижний Новгород), так и по зарубежью — в Америку, Грузию, Германию.
От лица Союза театральных деятелей театр поздравил Евгений Стеблов, сравнив то воодушевление, которое он недавно увидел в Севастополе, с полетом Гагарина.
— Атмосфера там духоподъемная. С одной стороны война, с другой — мир. Но, несмотря на войну, я вам желаю сохранить мир в душе!..
Теперь о главном — творческих планах. Начнется сезон со спектаклей Андрея Кончаловского «Дядя Ваня» и «Три сестры», являющихся частями одной чеховской трилогии, причем работу над третьей частью — «Вишневым садом» — Кончаловский начнет в январе 2015-го.
Ну а первая премьера в сезоне состоится на сцене «Под крышей», причем «Горе от ума» Грибоедова ставит ведущий моссоветовский артист Александр Яцко, ранее имевший успешный режиссерский опыт. Там, кстати, будет занята и Ирина Карташева.
Хомский этого не объявлял публично, но перед телекамерами Гоша Куценко сказал, что он также мечтает попробовать себя в качестве режиссера. Более того, репетиционные наработки есть. И некий показ он организует уже в этом сезоне.
— А что будете ставить? — спрашиваю.
— Я беру комедию Реньяра «Единственный наследник»; она идет у соседей, в «Сатире», в переложении Юрия Ряшенцева, у меня же пойдет в классическом переводе. Я, кстати, и сыграю там какую-нибудь роль.
На основной сцене планируется выпустить «Римскую комедию» Леонида Зорина в постановке Павла Хомского. В этом спектакле роль философа и поэта Диона берет на себя Георгий Тараторкин. Его оппонентом (император Домициан) станет Виктор Сухоруков.
— Кроме того, — продолжает рассказ Хомский, — приступит к репетициям и Юрий Еремин — ставится «Морское путешествие 1933 года» по впечатлениям от фильма Стэнли Крамера «Корабль дураков». Что до молодой режиссуры: Иван Орлов, уже выпустивший у нас «под крышей» набоковскую «Машеньку», выйдет теперь на большую сцену с шекспировской комедией «Как вам это понравится».
В финале Павел Осипович поздравил Андрея Кончаловского с присуждением его фильму «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» высокой награды на 71-м Венецианском кинофестивале. Однако Кончаловский никак не мог добраться в театр из-за пробок. И вот когда большинство уже разошлись, он появился в фойе, взяв из рук Екатерины Гусевой роскошный необычный букет — не то с цветами, не то с ягодами. Но тут случился неприятный казус. Телевизионщики протянули к мэтру свои «удочки» — микрофоны на длинных палках, одна из них зависла прямо над головой Кончаловского. И вдруг тяжелый микрофон выпал из держателя, пройдя в миллиметре от лица режиссера. Бухнулся в ноги... Слава богу, обошлось, мэтр толком ничего и не понял, с удивлением оглядывая пустую «удочку» вверху.
— Какие еще у вас планы касательно театра?
— У меня много планов, но я не хочу о них говорить — сначала нужно завершить здесь чеховскую трилогию с теми же самыми артистами. И чем дольше я живу, тем больше понимаю, насколько разные эти два искусства — театр и кино.
— Может ли быть у звездных «Белых ночей» какое-то продолжение в театре?
— Нет. Не надо петь и танцевать одновременно.
— А какая прокатная судьба у фильма будет в России?
— Не знаю. Меня это не интересует. У меня в голове уже следующая картина. Мне главное, чтобы люди увидели.
— Ходили слухи, что вы выложите его в Интернет...
— Может быть, не исключено. Я снимаю картины сейчас не для того, чтобы была касса. Касса не интересует. Всего хорошего!
...А затем все отправились репетировать.
