Донатас родился в Каунасе, в простой семье. По завету отца мальчик, с детства грезящий театром, сперва получил ремесленное образование, а только потом поступил в драмкружок. Вскоре после того как Литва вошла в состав СССР, Юозас Мильтинис получил возможность основать в Паневежисе первый театр «для народа и во имя народа». В труппу записывается и молодой Банионис, знакомый с Мильтинисом еще по работе в театре Каунаса.
Эта встреча обернулась невероятно плодотворным и прорывным творческим союзом. Начиная с 1944, года, когда Банионис окончил студию при Паневежском театре, актер сыграл на родной сцене более ста ролей. А в 1980 году, после ухода Мильтиниса, Донатас сам возглавил театр.
- Я играл абсолютно все: и комедию “Соломенная шляпка”, и трагедии, - вспоминал актер. - У Мильтиниса была такая школа, что актер должен раскрыть человеческую суть своего персонажа, а не кривляться, как сейчас. Сейчас в комедии только лицо корчат да глазами моргают, и считают, что это игра. А я считаю, что это клоунада, а не раскрытие сложной человеческой души.
Школа Мильтиниса позволила Банионису с блеском играть и в суровой исторической драме у Жалакявичюса («Никто не хотел умирать»). И в виртуозной в своей легкости комедии у Рязанова («Берегись автомобиля»). И в детективе у Кулиша («Мертвый сезон»). И в классической трагедии патриарха советского кино Козинцева («Король Лир»). И все же главной своей ролью в кино Банионис считал Криса Кельвина из «Соляриса» Тарковского.
- Когда он меня пригласил играть в “Солярисе”, я знал, что есть его фильм “Андрей Рублев”, который был запрещен, - вспоминал актер. - Я приехал на пробы и попросил его показать мне “Рублева”. Он дал мне ключик от очень маленького кинозала, я там закрылся и никого не пускал, чтобы нас не наказали. Я был потрясен высочайшим уровнем искусства! Попросил еще копию, чтобы показать этот фильм Мильтинису. Привез копию в Паневежис, мы опять же закрылись. Мильтинис посмотрел и сказал: да, ты можешь туда ехать, это настоящий художник.
С автором оригинальной книги, Станиславом Лемом, Банионис виделся только раз:
- Мы сидели все вместе — я, Лем и Тарковский. Картина уже отснята, Лем ее только что просмотрел. Но, будучи поляком, с присущей им вежливой обходительностью, сказал так: “Это, конечно, не мой “Солярис”, но фильм получился хороший”. Не знаю, от сердца он говорил или…
С первого взгляда шедевр разглядели не все:
- В Советском Союзе фильм почти никому категорически не понравился. Мне приходили письма с одним и тем же содержанием: “Донатас, вы хороший артист, но, пожалуйста, никогда больше не снимайтесь в этой халтуре!” И после премьеры в Каннах реакция зарубежной прессы в первый день была та же: “Разве это Лем? Нет! Тарковский далеко отошел!” Не поняли. Нет секса, нет голых задниц. Разве может быть хорошее кино без голой задницы? Вот так писали. Но спустя три дня наконец дошло. И рецензии пошли прямо противоположные…
В итоге в Каннах «Солярис» Тарковского был удостоен Гран-при.
Как литовец, Банионис славился очень сильным акцентом, поэтому почти всегда его роли озвучивали другие артисты. Так, в «Солярисе» он говорил голосом Владимира Заманского, игравшего у Германа в «Проверке на дорогах». Так что, несмотря на огромную популярность, мало кто из зрителей знал, какой он — Банионис — на слух. Впрочем, сам актер едва ли замечал свою популярность. В Литве к его славе относились спокойно, а гонорары...
- Да при советской власти какие гонорары! Надо было работать, чтобы 50 рублей за съемочный день получить. В других странах, где я снимался, — в Италии, Германии — мне тоже платили эти 50 рублей, все остальное я должен был сдать государству. Актеры в СССР ни черта не зарабатывали. Как-то я поехал в Америку, и меня через знакомых пригласили в Голливуд, в Лос-Анджелес. Меня там принимала одна актриса литовского происхождения. Потом мы пошли смотреть их кинокомпанию, и там думали, что я получаю 20 тысяч долларов в неделю. А я им сказал: “Если я получу 300 рублей в месяц, то это будет хорошо”. Они как узнали, со смеху попадали.
Но самой необычной командировкой в Америку оказалась другая, когда Банионис посетил офис ООН в составе официальной делегации Горбачева:
- Я хорошо провел время в Нью-Йорке, послушал, как Горбачев выступает. Но я абсолютно не политик, я — художник. Самое главное в моей жизни случилось гораздо раньше, когда я попал в театр города Паневежиса, который создал режиссер Мильтинис. Это мое счастье.
В последние годы актер был лишен своего счастья. После смерти жены он практически не снимался, редко выходил на сцену и почти все время проводил дома.
- Нет у меня никакой духовной жизни. Просто сижу себе дома и все. Читаю книги старые. Духовная жизнь у меня была, когда я снимался в фильме “Никто не хотел умирать”, “Солярис”, - рассказывал актер накануне своего 85-летия.
Тогда же он признался:
- Я никуда не хочу уезжать, нет сил удаляться за пределы Вильнюса. Живу я один. Иногда приезжает сын Раймондас, но он живет со своей семьей. А мой старший сын Эгидиюс умер очень рано, ему было всего 48. Он был историком, окончил Московский историко-архивный институт. Супруга тоже ушла из жизни. С другими уже нет общего языка. Это судьба. Из нашего театра на сегодня не осталось ни одного человека моего возраста. Никто не дожил до 80 лет. Ни один. Все умерли. Я один-единственный, это точно.
Теперь — на самом деле — не осталось никого.
