Звезда его депрессивной трилогии - «Антихрист», «Меланхолия». «Нимфоманка» - Шарлотта Генсбур - за это время успела представить другую картину «Три сердца», но в пресс-конференции по второй части «Нимфоманки» в ее авторской версии, запрещенной к прокату, не участвовала. За все пришлось отвечать Стеллану Скарсгарду. Предсказал ему Триер участие в порнофильме и необходимость быть готовым ко всему - так и случилось.
В феврале на Берлинале Ларс фон Триер, вопреки прогнозам приехал. Правда, уклонился от участия в пресс-конференции по первой части своего скандального фильма. Зато круто поучаствовал в фотоколе, явившись в футболке с надписью «Персона нон-грата. Каннский кинофестиваль». Оттуда его, как известно, выдворили в 2011 году за неосторожные высказывания, обвинив в сочувствии Гитлеру. В Берлине он выходил на сцену со своими актерами Стелланом Скарсгардом, Умой Турман, моделью и актрисой Стэйси Мартин и Шайа ЛаБафом. В Венецию передумал ехать в последний момент. Наверняка, пощекотал нервы дирекции фестиваля. Но у него всегда есть отговорка – боязнь летать на самолете. На венецианской пресс-конференции он появился на экране монитора трижды, когда его подключали по телефону, отвечал на вопросы журналистов и не удовлетворил практически ни один. Продюсеры рассказали, что Ларс приступает к работе над сериалом, и ничего подобного мы никогда не видели. Скасгард, как выяснилось, ничего о женской природе в процессе работы над «Нимфоманкой» так и не узнал, она по-прежнему остается для него загадкой.
В тот же день состоялся показ второй «Нимфоманки» для прессы, ставший официальной премьерой фестиваля. Неожиданно в зале появились Шарлотта Генсбур (многие решили, что она уже уехала), Скасгард и Ума Турман, не снимавшаяся во второй части и появившаяся там на мгновения, как напоминание событий первого фильма. Но Ума выдержала трехчасовой показ до конца, чего не скажешь про журналистов и представителях киноиндустрии, покидавших зал в течение всего сеанса. Теперь, когда мы посмотрели документальный фильм Ульриха Зайдля «В подвале», сравнений не избежать, причем не в пользу Триера. Реальные будни рядовых австрийцев оказались смешнее и страшнее серьезного донельзя повествования Триера. Хотя зал всякий раз смеялся над реакциями героя Скарсгарда, выслушивающего исповедь нимфоманки со стажем. У Зайдля изощренным телесным истязаниям и удовольствиям предаются реальные люди. Они заталкивают себя в клетку, подставляют уродливые тела под плетку и теннисную ракетку, приводят в рабочее состояние «интимные места» самым немыслимым образом. Так себя ведут, что Триеру и в голову не приходило, когда он высек Нимфоманку Генсбур. Картина в ее оригинальной версии растянулась оттого, что все запретное показано в деталях и до самого конца. Чуть больше порнографии, вплоть до детской, хотя девушку 16-ти лет, наверное, к малолеткам не причислишь. Тем не менее, некоторые сцены воспринимается именно как порно с участием малолетних. Шарлотта Генсбур вынуждена была делать нечто вроде самооборта своей героине. Орудовала спицами, и мы все эти зверства над телом наблюдали. Она – смелая, самоотверженная актриса. Не всякая бы решилась на подобные откровения. Но что-то ей мешает отвечать на вопросы журналистов. Ее героиня в итоге находит себе преемницу нового поколения, передаст эстафету. Та окажется хорошей ученицей и переплюнет свою учительницу на все сто. Триер показал, что человек – это не более, чем кусок дерьма. Кем бы он не казался, он - всего лишь раб плоти, и предать способен в любой момент.
Еще один неординарный ход со стороны фестиваля – показ мини-сериала «Олив Киттридж» Лизы Холоденко. Случалось ли такое, чтобы наряду с большим кино показывали презираемые многими сериалы. Но от них уже не отмахнуться, а Холоденко сняла суперпрофессиональный четырехсерийный фильм со звездами высшего класса, включая Питера Муллана и Фрэнсис Макдорманд. Ради этой прекрасной актрисы и жены Джоэла Коэн, наверное, и решились на показ неформатного кино сразу после награждения одной из фестивальных премий. Что же касается Лизы Холоденко, то родилась она в Лос-Анджелесе. Корни ее семьи уходят на Украину. Училась у Милоша Формана в Колумбийском университете, работает в основном на телевидении, сняла сериалы «Убойный отдел», «Клиент всегда мертв», «Секс в другом городе». Если уж говорить об украинском присутствии, то нельзя не отметить, что один из самых эффектных павильонов Биеннале, в рамках которой и проходит фестиваль, – именно украинский.
Напоминает он блиндаж, снаружи которого укреплена карта Украины. Внутри - гигантское кольцо, где вместо камня – черный квадрат, напоминающий антрацит. Под влиянием Малевича, получившего в Киеве образование, что отдельно подчеркивается, и сложилась эта инсталляция. В ряд стоят фигуры в противогазах и разноцветных псевдомеховых костюмах – желтых, бордовых, черных. В руках у них – серпы. Просто жнецы в духе Малевича.
Еще одна заметная премьера - «Голодные сердца» итальянца Саверио Костанцо в главном конкурсе. Главную роль сыграла превосходная итальянская актриса Альба Рорвахер, а ее американского мужа – звезда «Звездных войн» Адам Драйвер. Вместе они составляют весьма странную пару, даже чисто физиономически. Расхожая история иностранки в Нью-Йорке получилась не банальной. Города, как такового здесь нет. Все происходит в пределах квартиры и сосредоточено вокруг малыша, которого мать лишает традиционного детского питания. Зато выращивает для него овощи на крыше дома, дает странное масло, в общем, формирует будущего вегетарианца. Она уверена, что растит необычного ребенка. Сама живет в замкнутом мире, и младенца ограничивает в контактах. Все это приводит к разладу в семье, медленному убийству любимого человека. Ничем хорошим это не закончится. Да и началась любовь странно – знакомством в общественном сортире. Благодаря Альбе Рорвахер история обрела нежность и трагизм, а премьера собрала беспрецедентное для Венеции количество людей. Для итальянцев Альба – почти икона. А ее сестра – режиссер Аличе Рорвахер - возглавила жюри, присуждающее «Золотого льва» за дебют, которого в свое время тут удостоился Андрей Звягинцев. В очередной раз наблюдая за звездной дорожкой, поражаешься насколько она лишена стиля. В одном из павильонов Биеннале, расположенном на набережной Неисцелимых, где любил гулять Бродский, показывают фестивальную хронику 30-х годов. Вот уж где был шик: дамы в изысканных туалетах и господа им под стать. А теперь сплошная ярмарка тщеславия на ровном месте, за редким исключением.
