Выступая на прошлой неделе на сцене Метрополитен опера, новая троица еще раз доказала, что она и есть триумвират современного бельканто («прекрасного пения»). Их появление, как и их предшественников, играет огромную роль в пропаганде оперного искусства, задыхающегося в море поп-музыки. Контратака теноров — знамение времени. В качестве примера можно привести другую троицу — Ионаса Кафумана, Джозефа Каллейа и Пиотра Бекзалу. Но первая троица характерна репертуарным родством. Они меняют друг друга, передавая, как эстафету, друг другу свои верхние «си» и приводя в бешеный восторг меломанов.
В прошлом бельканто было женским заповедником. Вспомним хотя бы Марию Каллас, Джоан Сазерленд, Мэрилин Хори. Сегодня женщины-бельканто тоже «те еще», но нынешние любители оперы «идут» на теноров, а не на див… на Камарену, а не на Ди Донато, на Флореса, а не на Дамрау, на Браунли, а не на нашу Перетятько. Несправедливо? Пожалуй. Но мода имеет свои законы. Мэрилин Хори говорит: «Я рада этому, ибо мы нуждаемся в хороших певцах и хорошем пении. Даже Мет не продаст достаточное количество билетов». А вот Камарена гарантирует аншлаги. О чем это свидетельствует? Людям нужны голоса. Именно ради них они идут в оперу. Великая Хори выше мужского шовинизма.
Последние недели посетители Метрополитен-опера буквально купались в волнах бельканто. Камарана и Флорес один за другим выступили в одной и той же опере («La Generentola») в одной и той же роли (князь Рамиро) и обоих публика своими нескончаемыми аплодисментами заставила исполнить на бис арию «Si ritrovarla to gluro». Такого Мет не помнит со времен Шаляпина и Карузо.
Новая троица может спеть по праву «Вышли мы все из народа». Вот, к примеру, путь Камарены к звездам. Отец его работал на атомной электростанции, а мать была поварихой. Сын ее пел на свадьбах «в своей родной Мексике», в основном, шлягеры Билли Джоэля «Такая, какая ты есть» и в том же духе. Флоренс пел репертуар Элвиса Пресли в пивных Лимы, в своем родном Перу. Наконец, Браунли подрабатывал пением поп-хитов в развлекательном парке Седар-Рэпидса «в своей родной Айове».
Их никто не «открывал». Они сами открывали в себе оперный талант. Им повезло лишь в том смысле, что занималась новая заря бельканто. Произведения, которые еще недавно считались раритетами, такие как «Armia» Россини или «Je Rirata» Беллини, или «Maria Stuarda» Доницетти, вдруг замелькали на театральных афишах и в оперных репертуарах. «Мет не мог ставить эти оперы бельканто раньше, так как не было голосов, которые могли бы их петь»,— объясняет профессор-музыковед Филип Госсетт, автор книги «Дивы и мастера: Перформанс итальянской оперы».
Певцы бельканто-теноры это узкая специализация. Они должны иметь достаточную легкость для быстрого колоратурного пения. Но вот «тяжелые» оперы, например «Аида» Верди, «Богема» Пучини или «Лоэнгрин» Вагнера им, как правило, не по силам. Недаром дебюты Браунли и Флореса в Мет состоялись в «Севильском цирюльнике» Россини. И тот, и другой пели партию графа Альмавивы.
Узкий репертуар делает членов троицы одновременно и соперниками, и друзьями. Публика от этого только выигрывает. Первым на сцене заблистал Флорес. Ему сейчас 41 год. Он красив и легко сложен. Критики называют его «вибрирующим оперным зверем». Дебютировал он в операх Россини еще в конце 1990 годов. На несколько лет отстал от него Браунли, которому сейчас тоже 41 год. Самый младший из троицы Камарена. Ему 38 лет, хотя он выглядит еще моложе, почти мальчишкой. О нем заговорили после его дебюта в Мет в «Сомнамбуле». Когда Флорес не смог петь в первых трех спектаклях «La Cenerentola» из-за болезни его заменил Камарена, которого заставили петь на бис. Это было неслыханно для «сменщика». Браунли принял брошенную ему перчатку и блестяще ответил в роли Артура в «Пуританах»…
Голос Камарены золотой и теплый. Голос Браунли сверкающее серебро. Голос Флореса блестящий бриллиант. «Для искателей вокальных сокровищ есть где разгуляться», — пишет музыкальный критик «Нью-Йорк таймс» Захари Вулфи.
Добавлю к этому, что один из них перуанец, другой мексиканец, а третий американец. Короче, интернационал с явным акцентом американского континента. Такого еще никогда в истории мужского бельканто не было. Чем ответит на это «старушка Европа»?
