Сегодня Мемориал - едва ли не самый большой в старушке-Европе - торжественно открыли. Проект, задуманный много лет назад группой уроженцев этих мест, среди которых и мой коллега, редактор кировоградского еженедельника "Украина Центр" Ефим Мармер, сооружался на средства спонсоров из Украины, России, США и Израиля. "16 февраля 1942 года все еврейское население местечка было расстреляно в "глинище" - это карьер, огромные ямы. Для участия в жестокой расправе немецкие каратели привлекли полицаев-украинцев, их собирали со всего района. Погибли 600 взрослых и почти 400 детей. Моих близких родственников среди них было более 60 человек", - уточнил Ефим Леонидович.
О жуткой казни над невинными людьми поведала Рива Ташлицкая, ныне гражданка Соединенных Штатов Америки. В ту пору она была еще ребенком. Девочка чудом спаслась. Чтобы по окончании войны дать показания против полицаев-украинцев и их командиров-немцев. Вот отрывок из ее воспоминаний, переданных на хранение ащеватскому народному музею:
"Дорогие мои земляки! Я обращаюсь к вам с болью в сердце, вспоминая дни, пережитые в фашистской оккупации. Прошло уже 67 лет, но и теперь тяжело вспоминать пережитое. Но я хотела бы все-таки рассказать, что пришлось пережить мне, тогда 11-летней девочке. В понедельник утром 16 февраля 1942 года к нам в дом ворвались полицаи и с криком "выходить" погнали нас на улицу. Наша семья состояла из семи человек: дедушка, бабушка, мама, старшая сестра 16-ти лет, два брата 10-ти и 3-х лет и я. Нас загнали в клуб. Люди стояли в темноте и я в суматохе сразу же потеряла своих родных. Обреченных вызывали по 20 человек и затем в это здание привозили одежду предыдущих. Все поняли, что людей уводят на расстрел. Полицаи издевались над нами, дети плакали, а женщины пытались успокоить их, как могли. И вот наступил наш черед. Нас вывели на главную улицу. Рядом на санях везли больных, стариков и маленьких детей. Нас привели к месту расстрела. Очередная партия раздетых догола людей ждала своей горькой участи перед краем обрыва… И опять тишина. Нам приказали раздеться, подвели к обрыву и выстроили лицом к трупам. Я увидела раненых, которые в предсмертных судорогах еще шевелили руками и ногами. Затем нас всех поставили на колени. Мне стало страшно, я зажмурила глаза и закрыла уши руками… Прошло какое-то мгновение. Я очнулась, не веря, что жива. Лежа внизу среди расстрелянных, я смотрела вверх и видела, как к краю оврага подвели мою старшую сестру, держащую на руках моего 3-летнего братика. Он плакал, ему было страшно и холодно. Прозвучал выстрел и они упали рядом со мной. Так мы в последний раз оказались вместе. А людей все подводили и подводили. А полицаи все не уходили. Они достреливали раненых. А яма продолжала "дышать", где-то заплакал ребенок. Рядом со мной лежали мои родные, они были мертвы. Я выбралась из ямы и только тогда почувствовала, что на улице был сильный мороз. Подбежав к ближайшему дому, стала стучать из последних сил, но никто не открыл. В другом тоже. Наконец в одном доме мне открыли. Эти люди узнали меня. Они знали нашу семью и моего дедушку-портного. Хозяина дома звали Дзяма. Я вся дрожала от холода, волосы были в крови. Меня помыли, сменили одежду и уложили спать. Еще долгое время кошмары и запах крови преследовали меня. В этом доме я прожила несколько дней, но находиться здесь было опасно для всех, и я решила уйти, поискать тех, кто мог бы меня спрятать. В то мгновение я даже не могла осознать, что Господь мне дает, может быть, один шанс из десятка миллионов, чтобы остаться в живых. Так я добралась до соседней деревни Сальково. Несколько дней бродила по ней в поисках пищи, крова и спасения. Наконец нашлись добрые люди, которые, несмотря на смертельную опасность, укрыли меня у себя. Это были: Левицкий Ефим Иванович, его жена Валентина Карповна и их дочь, 10-летняя Евелина. За два с половиной года, что они прятали меня, пришлось пережить очень многое.И вот наступил тот весенний день 44-го года, когда Советские войска освободили нашу деревню. Из эвакуации приехала родная сестра мамы. Она разыскала меня и взяла на воспитание к себе. Еще молодая женщина, но вдова, она воспитывала меня как свою дочь, наравне с ее детьми.
Статья О.Михайленко
"Розстрiлянi в лютому" (укр.)
по воспоминаниям Ривы
ТашлицкойСтатья О.Вдовиченко
"Хащуватьска трагедiя" (укр.)
по воспоминаниям Ривы ТашлицкойПосле войны я закончила Одесский технологический техникум, в 1952 году вышла замуж. У нас родились два сына. Сейчас я счастливая мать, бабушка 4-х внуков и прабабушка правнучки. Я очень хочу, чтобы старшее поколение могло рассказать молодым о пережитой трагедии, чтобы молодежь никогда не забыла, что Холокост был, а раны нашего народа никогда не затянутся, ибо народ будет жить столько, на сколько сильна его память. Дорогие наши земляки! Хочу пожелать вам, чтобы вы были счастливы и здоровы. Пусть никогда не повторится война.Ваша Рива Ташлицкая (Вера Левицкая)".
В конце апреля прошлого года министерство культуры Украины издало приказ № 364, согласно которому место расстрела евреев на еврейском кладбище в Хащеватом Гайворонского района Кировоградской области объявлено памятником культурного наследия местного значения и занесено в Государственный реестр памятников Украины. Документ дал возможность организовать на месте расстрела мемориал памяти безвинно погибшим евреям.
Идея строительства Мемориала принадлежит Борису Ташлыцкому - бизнесмену из Воронежа. Проект разработали владельцы гранитного карьера и завода по обработке гранита Виталий Лященко и Олег Хейсон. Работы начались в сентябре 2013 года, когда были собраны первые $10 тысяч, и не прекращались даже в сильные морозы. Всеми работами на месте руководил "чернобылец" Виктор Бевзенко.
Основными спонсорами и членами попечительского совета благотворительного фонда вызвались стать Борис Ташлыцкий, бизнесмен из Одессы Леонид Купитман, гражданин США Леонард Лидберг, Ефим Мармер и его дядя Илларион. Еще один крупный спонсор - семья известного российского композитора-песенника Игоря Крутого, выпускника Кировоградского музыкального училища.
Как памятник культурного наследия, мемориал будет охраняться государством Украина.
