Милиционер, который не боится обывателя, — существо бесполезное и опасное. Как невоспитанный алабай. Такого либо к ветеринару, либо к кинологу. В борьбе населения с нехорошими милиционерами очень сложно соблюсти грань между активной гражданской позицией и сопротивлением властям. Одно неверное движение — и ты в тюрьме. И наш Уголовный кодекс и наши неписаные традиции заточены под подчинение власти, какой бы она ни была. И уличный милиционер, как самый низовой представитель государства, уже достаточно развращен своей безнаказанностью.
Но страх перед самой ничтожной шишкой — это еще не признак правового государства. В правовом государстве после того, что натворил майор Евсюков, его ОВД уже к утру стояло бы в руинах. Потому что Евсюков не рядовой пэпээсник, а самый главный милиционер в этом районе. Если угодно — символ власти на данной территории. И если власть взбесилась, то ее следует оградить от общества. Однако в ОВД не то что не выбили ни одного окна, но даже не устроили возле его ворот одиночного пикета. Стоит ли удивляться наглости милиционеров, если их подопечные граждане ведут себя как трусливые и безропотные бараны.
Теперь, возможно, ситуация изменится к лучшему. Министр разрешил давать сдачи, а приказ начальника в нашей стране — закон.
Я вырос в маленькой деревне на Южном Урале. В которой было несколько по-настоящему уважаемых людей. Заведующий гаражом, председатель совхоза, зоотехник, кузнец, несколько школьных учителей, мастер спорта по боксу и дерзкий уголовник с большим тюремным стажем. А еще у нас в деревне был участковый, которого не уважал никто. Милицейская форма в деревне воспринималась как клоунский наряд. Участкового иногда поколачивали. Однажды у него отняли пистолет. Служба в милиции по меркам нашей маленькой деревни была уделом неудачника, который не способен ни получить образование и стать учителем, зоотехником или фельдшером, ни работать заведующим гаражом, ни украсть, ни покараулить. Но не было ни одной массовой драки, которую бы этот бедный зачуханный участковый не пытался пресечь. Он мгновенно появлялся по первому вызову — на семейный ли скандал, на кражу или на убийство. Он знал подноготную всей местной шпаны, номера всех охотничьих ружей и адрес каждого притона. Он был хорошим ментом и профессионалом. И каждый день пытался доказать односельчанам свою полезность.
Но в деревне его не любили, презирали, и в этом заключалась великая крестьянская мудрость. Потому что стоит возвеличить милиционера, перевести его из категории слуги народа в начальники, он тут же обнаглеет, разжиреет и сядет тебе на шею. Как тот невоспитанный алабай — либо к ветеринару, либо к кинологу.
