Осенью 1928 г. недавний выпускник Псковского института народного образования Глеб Травин отправился в необычное путешествие — на велосипеде вдоль границ Советского Союза. Стартовав с Камчатки, он пробыл в пути 3 года и 14 дней, преодолев за это время в седле своего двухколесного «скакуна» более 78 тысяч километров. Пришлось ехать по сибирскому бездорожью, по среднеазиатскому зною... Но самыми трудными были участки арктического побережья — повторить такой маршрут не смог больше никто.
Некоторые подробности об уникальном сверхмарафоне удалось узнать благодаря помощи заслуженного путешественника России Георгия Гончарова, который встречался с Глебом Леонтьевичем Травиным и слышал его рассказы.
Будучи сыном лесника, Глеб с детства приобрел навыки, позволявшие преодолевать суровые испытания. Не боялся холода, отлично ориентировался на местности, метко стрелял, мог оказать неотложную медицинскую помощь, умел добыть рыбу, дичь, съедобные растения и приготовить еду на костре без всякой посуды, а в крайнем случае способен был питаться сырым мясом.
Со студенческих лет Травин мечтал обогнуть земной шар на велосипеде. Однако вырваться за «железный занавес» было практически невозможно, в итоге Глебу пришлось довольствоваться «советской кругосветкой» — совершить под эгидой тогдашних оборонно-спортивных обществ «агитационный поход по окраинам советской страны». Для столь непростого рейда ему разрешили приобрести подходящую двухколесную машину за границей — из Америки Травин выписал велосипед фирмы «Принцетон» и запчасти к нему.
«Дальнобойный» велопробег неоднократно прерывался незапланированными остановками, порой весьма продолжительными. В Средней Азии Травину довелось поучаствовать в боях с остатками отрядов басмачей. Когда добрался до Казахстана, выяснилось, что здешнему населению угрожает нашествие полчищ саранчи, и путешественник был включен в состав специальной «заградительной группы», занимавшейся уничтожением вредных насекомых. А в одном из отдаленных северных сел путника уговорили задержаться на несколько дней и подменить в школе уехавшую учительницу.
29 тысяч километров велосипедист преодолел по арктическому побережью от Мурманска до Уэлена. Полное отсутствие дорог и каких-либо регулярных транспортных рейсов, суровый климат, безлюдье (на всем российском побережье Ледовитого океана было 6 поселков, где имелись радиостанции!)... Вот когда особенно пригодились Травину приобретенные в юности навыки выживания! Питался тем, что добывал охотой, неоднократно ночевал в снегу, даже не ставя палатки, надевал шапку и теплое шерстяное трико лишь во время сильных морозов, а так ехал лишь в куртке и меховых перчатках. Конечно, не обошлось и без помощи Госпожи Удачи, неоднократно доказывавшей свою благосклонность к смельчаку-велосипедисту.
...Человек с «железным оленем» упрямо пробирался вдоль побережья на восток, изумляя видом своего средства передвижения немногочисленных обитателей северных широт. Среди немудреного походного снаряжения Травин особенно берег толстую тетрадь, которую носил в кожаном футляре на груди и сумел сберечь в самых отчаянных ситуациях. Называлась эта тетрадка «Паспорт-регистратор», туда Глебу ставили «отметки о прохождении» в населенных пунктах по маршруту. На страницах этого удивительного документа путник собрал около 500 печатей и регистрационных записей, многие из которых уникальны: «Авамский самоедский родовой Совет», «Хатангский туземный РИК», «Большеземельский кочевой самоедский Совет»...
Коварная северная природа готовила ловушки едва ли не на каждом километре. Как-то раз сплоховал верный друг-велосипед — то ли от сильных морозов, то ли от какого-то случайного удара треснула труба руля. Где найти ей замену среди сплошных снегов? Неожиданно помощь пришла от якута, в яранге у которого остановился Глеб на ночлег. Догадливый абориген предложил использовать вместо руля ствол от старой, ненужной винтовки. Железяку нагрели в пламени очага, согнули нужным образом... Этот импровизированный руль так и остался с тех пор на травинском «железном олене».
Не раз приходилось путешественнику принимать «приполярные морские ванны». Один из самых опасных случаев приключился в конце октября 1930 г., при переправе через Пясину на Таймыре. Река только-только замерзла, лед тонкий, скользкий. Травин был уже недалеко от противоположного берега, когда, поскользнувшись, упал с велосипеда. От удара ледяная корка проломилась, а выбраться из полыньи оказалось очень трудно: лед крошился под тяжестью тела. Наконец Глеб все-таки сумел выкарабкаться из воды. Осторожно, отталкиваясь руками, словно тюлень ластами, пополз по льду к велосипеду и оттащил его подальше от полыньи. Испытав человека купанием в ледяной воде, капризная Фортуна тут же одарила его спасительным сюрпризом: на берегу Травин обнаружил присыпанные снегом кучи звериных шкур (недавно в этих местах ненцы удачно поохотились на диких оленей и не успели еще вывезти все трофеи). Велосипедист забрался в глубь «шкурного» холма, пригрелся там и отлично переночевал, а утром продолжил свой путь.
Иногда лезть в ледяную воду заставляла необходимость. Как-то, продвигаясь по ледяному припаю вдоль берега, путешественник обнаружил, что огромный кусок льда, по которому он в тот момент ехал, только что оторвался от прибрежной кромки и медленно дрейфует в сторону открытого моря. Травину ничего другого не оставалось, как погрузить велосипед, вещи, одежду на небольшой обломок льдины и, толкая этот импровизированный плот перед собой, вплавь добираться до берега!
Вблизи острова Вайгач велосипедист попал в ледяной плен. Ехать здесь оказалось удобнее по ледяным полям в нескольких километрах от берега: там поверхность замерзшей воды была гораздо ровнее. Для экономии времени Глеб устраивал привалы прямо на льду. Ужинал холодным мясом дичи, которую удавалось подстрелить днем, и укладывался спать, предварительно навалив вокруг спального мешка побольше снега — для тепла. Однажды ночью лед дал трещину, выступившая из нее вода пропитала снег и... Когда путешественник проснулся утром, то обнаружил себя накрепко вмерзшим в ледовый «саркофаг». С трудом освободив одну руку и дотянувшись до ножа на поясе, он сумел взрезать изнутри закаменевший спальник и стал буквально по сантиметру обкалывать лед с боков, потом рванулся всем телом и оказался на свободе, но с ледяным горбом, приросшим к одежде. Смерзшиеся длинные волосы — колом на голове, обувь без подошв, оставшихся во льду... Травин сгреб в охапку вещи, подхватил велосипед и побежал к берегу. На счастье, вскоре ему встретился свежий след от нарт, который привел Глеба к стойбищу. Бывшие здесь женщины при виде обросшего льдом неведомого гостя в панике кинулись в разные стороны.
Выручил старик, понимавший по-русски. Помог войти в чум, разрезать и снять по частям задубевшую одежду. К вечеру началась страшная боль в ногах, большие пальцы на них вздулись темно-сизыми шарами. Опасаясь гангрены, велосипедист решился сам себе сделать хирургическую операцию. Он прокалил на огне нож, подрезал им распухшую массу на пальцах и стянул ее вместе с ногтями, словно чулок. Все, кто находился в чуме, при виде этой процедуры бросились вон с криками «Кели! Кели!». (Потом Травин выяснил, что словом «кели» аборигены называют страшное чудовище — этакого черта-людоеда, который спокойно может резать сам себя.) Обработанные глицерином и забинтованные срезы на пальцах еще долго болели и затрудняли движение, но подобные «мелочи» не способны были остановить Глеба. Он двинулся дальше.
Во время похода по северным окраинам страны велосипед оберегал путешественника от многих неприятностей. Шаманы побаивались необычного агрегата на двух колесах и потому объявляли во всеуслышание: «Злые духи пошлют мор на наши стада, и охотничий промысел будет плохой, если кто-нибудь обидит человека с «железным оленем»!»
Охотники из Русского Устья рассказали велосипедисту, что лет десять назад сравнительно недалеко отсюда, на острове Четырехстолбовом в Восточно-Сибирском море, останавливался со своими спутниками знаменитый норвежский полярник Руаль Амундсен во время полярной экспедиции на судне «Мод». Травин загорелся идеей разыскать стоянку норвежцев. Добравшись на велосипеде до северо-восточной оконечности острова, он обнаружил площадку, скрытую за массивной скалой. Здесь под слоем снега путешественник разыскал топорик, чашку и бутылку из-под вина, запечатанную сургучом. Сквозь стекло проглядывала записка, вложенная внутрь... Травин посчитал, что не следует забирать эти реликвии с собой. Рядом с амундсеновскими «сувенирами» он оставил свои — несколько патронных гильз, поломанные велосипедные детали и запечатанную свечным стеарином бутылочку из-под глицерина, в которую вложил записку с кратким описанием предпринятого им веломарафона.
24 октября 1931 г. Травин добрался до восточного края СССР — мыса Дежнева. Здесь, в поселке Уэлен, путешественник завершил свою велосипедную эпопею.
— Не будем говорить о вызове Северу, — не раз повторял потом Глеб Леонтьевич. — Меня природа могла убить, но пощадила. Пощадила потому, что я уважительно отнесся к ней, стараясь постичь и применить ее законы... Каждый день я держал экзамен. Выдержал — остался жив. Провал означал смерть. Как бы ни было мне тяжело, настраивал себя на то, что самое трудное еще впереди. Преодолев очередную опасность, я испытывал огромную радость от сознания, что стал еще на шаг ближе к цели.
За пройденный уникальный марафон Глеб Травин был награжден серебряным значком ГТО (таких было в то время всего два, второй носил легендарный советский военачальник Климент Ворошилов). А на месте финиша кругосветки, в поселке Уэлен, местные жители даже соорудили памятный знак. Травинский «железный олень», с честью выдержавший все испытания на маршруте, до сих пор хранится в краеведческом музее на родине путешественника, в Пскове. Из всех титулов, которыми позднее пытались украшать имя этого путешественника, он раз и навсегда предпочел лаконичную формулировку: «Велотурист по Арктике, русский следопыт».
