18.00. Сцена. До прогона остается час, а сцена пуста. Только 14 монтировщиков облепили коричневого цвета конструкцию, похожую на стену, то есть часть стены с двумя дырками посередине.
— Не стой, а то убьет, — кричит кто-то. Стена то валится, то качается.
Мой любимый монтировщик Вадик (аккуратный, в очочках, вылитый ботаник) объясняет, что вообще-то на месте дырок будут лифты. Ну что ж, подождем.
А уже через час сцену не узнать. Художник Александр Боровский (он тут же, на 9-м ряду сидит) соорудил лестничную площадку, судя по всему, класса люкс. Стеклянные высокие стены с тем самым коричневым фрагментом и два лифта — из них и появляются персонажи.
Пьесу “С наступающим!” написал педагог Щукинского училища Родион Овчинников, он же стал режиссером. Сидит тихо у столика, покуривает и не очень-то похож на постановщика: не кричит и как будто не руководит процессом. А процесс пошел.
Дверь лифта открывается, и из его металлического нутра появляется зайчик, он же кролик, он же Леонид Ярмольник. Прямо не Ярмольник, а популярный телеведущий Цандер. На голове у него заячьи уши, руки заняты пакетами с подарками, поэтому звонит в дверь лбом:
— Машка, Аришка… Вы где? Боитесь меня? Правильно.
Тишина ему ответом. Уход жены в качестве подарка под Новый год — это как? Что делает русский человек по фамилии Цандер? Из шестикомнатной квартиры на лестничную площадку он выдвигает стол и начинает отмечать Новый год.
— Дура ты, Машка, дура! — сокрушается Цандер-Ярмольник и чокается сам с собой.
Чокнешься от такого. Надо сказать, что это первый театральный выход Леонида Ярмольника. Как ушел с Таганки в середине 80-х, так больше и не играл на театре. Два выхода в “Эрмитаже” не в счет. И вот после затяжного антракта — премьера. Понятно, что психует. Однако на сцене смотрится настолько естественно, что невольно закрадывается подозрение — а не поигрывал ли Леонид все это время втихую где-нибудь? Нет, точно не поигрывал, просто роль популярного человека очень пришлась ему. Ведь Ярмольник несколько лет назад сам вел программы, своей харизмой делая их суперпопулярными. Снимается, продюсирует хорошее кино. Давно мечтал что-нибудь замутить с Гармашом в театре, вот и…
Дверь лифта открывается — здравствуй, Дедушка Мороз! Всё как положено — тулуп, борода, валенки, голос пропитой: у старика самые заработки. Вызвали к ребенку, а ребенок-то с мамашей испарился. В заказном Деде Морозе телеведущий узнает своего бывшего однокурсника Громова (Гармаш). Когда Гармаш снимет дед-морозовскую шапку в звездах, станет похожим на Льва Толстого, а когда бороду оторвет — вылитый Буденный.
И вот (а такое случается только под Новый год) встретились — два мира современной жизни: бедный и богатый. На эту тему уже сочинили много анекдотов. А вот Родион Овчинников — целую пьесу. В антракте он скажет мне:
— Я написал эту пьесу летом и отталкивался от молитвы оптинских старцев.
— Как она звучит?
— “Дай мне, Господи, принять все, что несет сегодняшний день, спокойно и достойно. Дай мне принять все беды, все радости спокойно и в ощущении, что на все воля Твоя”.
— Как все серьезно, а вот на сцене у вас как-то нервно-весело.
— Я уверен, что ничего не надо расставлять по своим местам, всему давать оценку. Нужно принимать все как течет, и тогда, например, Советский Союз не покажется каким-то черным пятном. Тогда есть ощущение, что ты живой.
А мы-то настроились на легкомысленную комедию. Между прочим, у автора и режиссера три образования, одно из которых — философско-богословское. Однако с серьезными намерениями философа Овчинникова корректируют режиссер и актер Овчинников же. И делает это, надо сказать, по школе Щуки, то есть ярко, эмоционально. В этом ему помогают художники Александр Боровский и Оксана Ярмольник (ее костюмы), мастер света Дамир Исмагилов, один из лучших театральных композиторов Григорий Гоберник.
Вот о музыке. Звучат три инструмента, но каких! Альт Башмета, фортепиано Мацуева, саксофон Бутмана. Писали в студии на Качалова.
— Денису Мацуеву не понравилась собственная запись, — тихо говорит мне, пока переставляют свет, Оксана Ярмольник, — так он прилетел из Лондона, чтобы переписать.
Мелодия интересная — такой деликатный вальсок, вроде как легкомысленный, но тревога в нем затаилась немалая. А тревожится есть чему — нашей жизни, которая сконцентрирована на лестничной клетке за новогодним столом. Бывшие однокурсники-актеры до мордобоя выясняют отношения, в том числе и национальный вопрос:
Дядя Миша из Рязани
Вдруг проснулся в Мичигане.
Вот какой рассеянный
Муж Сары Моисеевны.
Потом к столу подгребет очень смешной бомж — артист Александр Кахун и поздравит всех с 200-летием изобретения Карамзиным слова “впечатление”. Юная парочка, появившаяся потом, разругается в хлам, но с помощью Цандера и Деда Мороза помирится. К подъездной компании примкнут ветеран (артист Кутузов) и сосед (артист Николай Попков). Усядутся за столом, выпьют, а потом…
Впрочем, Ярмольник с Гармашом взяли с меня честное слово, что я не проболтаюсь, чем кончится эта довольно жесткая, но смешная новогодняя история. Одно скажу — будет красиво.
