Все восемь сотрудников — из разных регионов. Все восемь сказали одно и то же: правоохранительные органы не выполняют свои функции. Милиция фальсифицирует преступления. Начальство творит беспредел. Коррупция превратилась в рутину. Ведомственная собственность используется в целях личного обогащения. Следователи подделывают протоколы и доказательства. Суды выносят неправосудные приговоры.
Все восемь сотрудников правоохранительных органов публично обратились к власти:
Дальше так жить невозможно, поэтому, Владимир Владимирович, Дмитрий Анатольевич, Рашид Гумарович, депутаты и сенаторы, сделайте наконец что-нибудь, потому что правоохранительная система сгнила, все, поезд дальше не пойдет.
Власть не ответила никому. Ни президент, ни премьер, ни министр даже не дали понять, что слышат милиционеров и принимают их слова во внимание.
Тишина.
Представьте, сынок говорит маме: “Я обкакался”, а мама не обращает внимания. Сидит в наушниках, вся такая красивая, песенки слушает, подпевает.
Он опять говорит: “Я обкакался”. Маме хоть бы хны.
Он уже ей в ухо орет: “Я обосрался, мать!” Вонь от него такая, что прохожие оборачиваются. Но мама даже наушники не снимает: “Иди играй, не приставай ко мне”.
Бывают такие матери. Дети им не нужны. В этом их особенность.
А власти не нужно ее дитя — правоохранительные органы. Зачем рожала — сама не поняла. Потому что положено. У всех есть дети, и у меня будут, и пусть попробуют сказать, что я не состоялась как женщина.
Итог волны, поднятой майором Дымовским, — нулевой. Обличения сотрудников правоохранительных органов, их откровения, объяснения, возмущение и надежда — все утонуло в болоте, не оставив следа.
Нет, конечно, было бы неправильно в ответ на выступления милиционеров снимать министра внутренних дел и региональных начальников, назначать служебные расследования и делать какие-то резкие шаги.
Но глупо и недальновидно совсем никак на них не реагировать.
Ведь милиционеры говорят о системных ошибках. Они не сторонние наблюдатели, не обыватели или журналисты, знающие картину с чужих слов. Они люди системы и знают то, о чем говорят, как свои пять пальцев.
Их слова имеют вес. Они говорят правду. Но власть не желает ее слушать.
Или она не знает, что ей делать с этой правдой, поэтому притворяется, что не слышит.
Сидит себе в наушниках на лавочке, песенки напевает, ногой покачивает.
Но штаны-то у сыночка все равно грязные. И воняет он так, что прохожие оборачиваются.
МЕЖДУ ТЕМ
Вслед за милиционерами виртуальный способ общения с властью освоили чиновники. Первым в этом списке оказался глава Серпуховского района Московской области Александр Шестун. Воззвание главы связано с тем, что на днях против него возбудили уголовное дело. “Почему государство не защищает меня, почему я брошен на произвол судьбы? Как мне после этого жить? И что делать остальным работникам муниципалитетов? И что делать простым гражданам России?” — эти вопросы Шестун адресовал президенту страны. Кстати, жители района по-своему поддержали главу района — в субботу вышли на митинг в поселке Большевик. А ветеран Антонина Ефимова, которой в свое время Владимир Путин подарил “Волгу”, пообещала объявить голодовку, если уголовное преследование Шестуна не прекратится.
В субботу вечером несколько десятков людей провожали майора Алексея Дымовского на перроне Казанского вокзала. “Спасибо за то, что вы нас вдохновляете своими смелыми поступками”, — собравшиеся поддерживали опального милиционера словами, дарили цветы, давали денег кто сколько мог — как отцу русской демократии Кисе Воробьянинову. Дымовский отправился в город Кыштым Челябинской области просить благословения на правое дело в Демидовском соборе, где он крестился, а после этого собрался “поднимать Сибирь”.
