Дом малютки, интернат для детей, взрослый интернат — что дальше? О “дальше” и задуматься страшно. Но пока они дети, по счастью, не видящие официальных формулировок про “ограничения жизнедеятельности”. Им не придется читать психологических эссе “о преодолении стигмы”, многие из них просто никогда не научатся читать, да и ладно. Случилось главное: бог подарил им жизнь. И нам подарил их жизнь. Украденное родительское тепло компенсируется в более или менее качественных заведениях, вроде центров реабилитации и коррекционных школ, — но кто говорит об их драмах, чаяниях, мечтах? Кому это надо, если на открытие выставки “Дорогая моя Москва” в галерею “Взгляд ребенка” всего-то одна телекамера приехала, и та небось по разнарядке.
Хороший повод сейчас — грядет Московское биеннале, все “актуальные художники” аж наизнанку выворачиваются, не знают, какими еще заспиртованными коровами или там рвотными массами нас удивить. Вот и удивили бы этими самыми рисунками, просто повесили бы на своих стендах. Но только не примазываясь к болезни детей, не ставя своего имени-бренда на их несчастье…
— Работы и вправду совсем даже не мрачные, хотя так и ждешь мунковского “Крика”…
— Есть небольшой отбор, — признается Ирина Платонова, художник-педагог из дома-интерната “Южное Бутово”, — но скажу честно: дети — такая радость! Мы получаем от них очень светлую энергию и строим общение только на доброте. Мы ищем в каждом искорку радости, тепла, которыми они через рисунки могут делиться с окружающими. Стараемся выводить ребеночка из тяжелого состояния, когда он сильно болен, сложный диагноз, депрессия. Вот он берет карандаш — и уже что-то хорошее в его жизни начинается... потихонечку.
— Способности, верно, у всех разные? Говорят, когда в одном бог обделяет, дает в другом…
— У нас много детишек, есть и выдающиеся, которые отличаются поведением, стилем, письмом. Знаете, они талантливые уже в тот момент, когда вот взяли фломастер и… построили домик. Радуешься с ними самому простому — то как дитенок научился квадрат рисовать, круг… это уже очень здорово. Вот так — шаг за шагом — с ними и проживаем урок.
Такой замечательный мальчик у нас есть — ему 14 лет, не умеет ни писать, ни читать. Но рисует, копирует картины потрясающе. Даже в Доме художника выставлялся. Он как-то по-своему их перерабатывает, такие особенные получаются… А сам — эмоциональный, жизнерадостный! Какие фантазии приходят, диву даешься. Вот ехали в машине, в пробке застряли под мостом, так он вдруг говорит: “Да-а, нам надо такие мосты, которые бы держались на магнитах… висели в воздухе”, — до чего додумался! А ведь нигде не бывал, ничего не видел… у него только и есть что телевизор и экскурсии по Москве . Иногда.
— Мальчик сказал, что этот рисунок создавал три дня…
— Может быть. Один и через двадцать минут утомляется, другой может целых три часа сидеть. По-разному. Маслом не пишем, масло вредное, нельзя. Обычными красками — гуашью, акварелью. Фломастером. Из глины лепим. Все цвета с ребеночком вместе обсуждаем, в какой эту башенку покрасить, а каким вон тот автомобильчик будет… По-матерински стараемся, они ж не домашние, от них отказались. Тяжело. А красочки увидят — успокаиваются, они, краски, как терапия, что лечит их души. Их души. И наши души.
